Мысли о юннатском движении

Мысли о юннатском движении

           Юннатское движение в России имеет глубокие корни и уже вековые традиции. За сотню лет этот неформальный общественный союз выработал свои принципы и особенности, некоторые из которых (например, исследовательский проект) с успехом перекочевали в государственную образовательную систему. Однако почтенный возраст объединения наложил и свои отпечатки на структурные и функциональные изменения, и современное юннатское движение серьезно отличается от первоначального варианта.         

Немного о прошлом

            Принято считать, что основоположниками юннатского движения в России являются И. В. Русаков, Б. В. Всесвятский, В. Г. Дормидонтов, П. П. Смолин, П. А. Мантейфель и некоторые другие исследователи и общественные деятели. К моменту, когда эти замечательные педагоги-естественники начали свою деятельность, в стране уже была основана естественно-научная университетская образовательная концепция, имеющая много общего с последующей методологией юннатского движения.
            Родоначальником этой системы был гениальный организатор науки и просвещения — Анатолий Петрович Богданов (1834–1896), директор Зоологического музея Московского университета, основатель Московского зоопарка, Антропологического и Политехнического музеев, Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ИОЛЕАЭ) и научных журналов, автор нескольких учебников по зоологии, историк зоологии [Любарский 2015; Павлинов, Спасская 2016]. Именно его доктрина естественно-научного обучения [Богданов 1888], сочетающая лекции и практикумы с исследовательскими экспедициями и полевыми практиками, стала базисной концепцией как для отечественного юннатства [Дунаев 2008а, 2008б, 2016в], так и для современного вузовского биологического образования.
           В первые годы советской власти юннатское движение развивалось быстрыми темпами: если в 1924 г. в стране существовало 258 кружков, то к 1928 г. их количество увеличилось втрое, и почти треть из них была сосредоточена в Москве и Ленинграде. Кружковое движение тогда объединяло до 32000 учащихся от 14 до 18 лет [Смолин 1924, Кобяков 1928], хотя в проекте его устава возраст юного натуралиста был обозначен до 23 лет [Проект 1924].
           Первый Всесоюзный съезд юннатов проходил 13–15 июля 1924 г. в Большой аудитории Зоологического музея I-го МГУ (ныне лекторий, аудитория № 14). «Скромное убранство аудитории подчеркивало общий характер и настроение съезда: висели большие портреты В. И. Ленина и К. А. Тимирязева, над президиумом помещался большой плакат ячейки РКСМ при школе-колонии БЮН (Биологической станции юных натуралистов): «Через науку и труд к коммунизму», слева от кафедры — слова К. А. Тимирязева: «Наука не вправе уходить в святилище, таиться от толпы»» [Смолин 1924, 83].
           Начавшееся политизирование юннатства привело к достаточно печальным результатам. Богдановский научно-исследовательский метод, который активно пропагандировала школа ленинградского педагога-биолога Б. Е. Райкова, фактически оказался вне закона, он был подавлен идеей общественно-полезного преобразования природы. Ставшее классическим изучение живых организмов в среде их обитания было объявлено «аристократическим сюсюканьем над букашками и таракашками» [Борейко 1996, 192]. Известные в Москве массовые школьные мероприятия, такие как Дни птиц, стали называться Днями курицы, Дни леса — Днями борьбы с мухой, конкурсы на лучший заказник — соцсоревнованиями на лучшего шефа молодняка, популярный московский журнал «Юный натуралист» был переименован в «Юный колхозник» [Борейко 1996].
           После Великой Отечественной войны в юннатстве наступил период некоторой стагнации, характеризующийся лишь расширением массовости движения. Со временем (к 1980–1990-м годам) произошла смена парадигм и преобразование «юных натуралистов» в «юных экологов».

Юннатское движение сегодня

           До сих пор юннатство остается достаточно массовым детским общественным движением страны. По оценкам специалистов оно объединяет более 1,5 миллионов учащихся, занимающихся естественнонаучным образованием вне школьной программы [Боголюбов 2019] и представляет собой крайне разнородное сообщество. Ежегодная наполняемость учащимися различных образовательных объединений эколого-натуралистического профиля отражена в таблице 1.
           Два направления юннатства. Современное юннатское движение не только чрезвычайно разнородно по административной принадлежности объединений, но и функционально, что крайне затрудняет консолидацию усилий по его развитию. Будучи неформальной инициативой изначально, сейчас оно существенно трансформировалось в силу административных регламентаций и политической конъюнктуры, которая выражается в потребительском понимании термина «экология» [Шилов 1997; Россолимо, Дунаев 2004].

Примечания:
  • ФДЭБЦ — Федеральный детский эколого-биологический центр,
  • ФЦДЮТиК — Федеральный центр детско-юношеского туризма и краеведения, ООПТ — особо охраняемые природные территории (заказники, заповедники и др.);
  • * — процент школ с эколого-натуралистическими кружками (учебными группами),
  • ** — по данным 2018 г. более 35000 учащихся из 1500 объединений [Справка 2018],
  •  *** — ориентировочная оценка эксперта [Боголюбов 2019].
           Исследовательская деятельность современных натуралистов в большинстве случаев сводится к изучению квазиэкологических тем [Дунаев, Смирнов 2008]. В связи с этим практически полностью девальвировали исходное понимание экологии школьниками и педагогами и суть натуралистического движения в целом. Экология рассматривается преимущественно как способ оценки состояния окружающей среды для обоснования природоохранных мероприятий и/или часто смешивается с другими дисциплинами (медициной и гигиеной, литературой и искусством и т. п.).
           Такая деятельность позиционируется как социально значимая и часто преследует заведомо невыполнимые цели, актуализируя их развитием межпредметных связей в педагогике. Наиболее ярко это демонстрируется в выборе тематики учебных работ экологов-натуралистов. Большинство этих названий звучит приблизительно так: «Экологическая безопасность и продукты питания», «Экологическая оценка табачного дыма сигарет российского и зарубежного производства», «Шум — экологическое бедствие», «Формирование экологической культуры школьников через искусство вышивания», «Деловое общение и спор как социально-экологические факторы», «Точка зрения Библии на экологические проблемы и будущее нашей планеты», «Экология Норильского промышленного района», «Экология лицея» и т. п. (приведены реальные названия исследований школьников, поданные на разные конкурсные мероприятия в 2002–2005 гг. [Дунаев, Смирнов 2008, 309–313].
           Все это, конечно, не искоренило классическое ботанико-зоологическое направление юннатского движения, но привело к заметному дефициту исследований природного компонента, их замене на патриотическое краеведение и изучение различных аспектов загрязнения среды, что стали синонимировать с понятием «экология». Подобная «экологизация» в квазиэкологическом контексте стала не только российским, но и всемирным трендом [Шилов 1997].
           Многие из квазиэкологических работ школьников (до 64 %) носят реферативный характер, что отделяет учащихся от природных объектов, а объем исследовательских работ эколого-биологического содержания, как правило, не достигает даже четверти из всех поданных на конференции (по результатам анализа 3440 работ за 1999–2005 гг.). Лишь в двух мероприятиях (Всероссийские чтения им. В. И. Вернадского и конкурсные конференции городской станции юннатов — МГСЮН) они достигают 40 и 50% соответственно [Дунаев, Смирнов 2008, 315]. Но во временной динамике (с 1999 по 2005 гг.) число квазиэкологических работ школьников увеличилось с 45 до 85 % [Дунаев, Смирнов 2008, 319].
           А. С. Боголюбов [Боголюбов 2002] называет биологическое направление экологического образования в России термином «полевая экология», условно противопоставляя ему квазиэкологическое направление (в понимании [Дунаев, Смирнов 2008]), состоящее из нескольких разделов: школьная, промышленная, социально-политическая и игровая экологии. К 2020 г. подобного рода дивергенция этих направлений только усилилась, а квазиэкология стала еще больше доминировать как по объему, так и по актуальности над «полевой экологией».
          Концептуальные особенности. Принципиальные различия этих образовательных направлений в действительности гораздо глубже тематических характеристик. Организации, которые их придерживаются, в значительной степени имеют разную форму учебной работы, программной структуры, административного подчинения и отличающийся педагогический коллектив (табл. 2).

           Высшее биологическое образование более характерно для руководителей кружков, в которых учащиеся изучают биологическую (полевую) экологию (63%), по сравнению с преподавателями учебных групп, где школьники в большей степени ориентированы на квазиэкологию (25%), педагогическое образование имеют 25 и 45% учителей, высшее небиологическое и отсутствие высшего образования — 12 и 30% соответственно ([Дунаев, Смирнов 2008, 315]; по результатам анализа 385 учебных объединений).
           Основными принципиальными различиями описанных форм юннатского движения являются серьезный образовательный (для эколого-биологических, полевых кружков) и просветительный (для учебных групп квазиэкологической направленности) тренды, каждый из которых имеет право на существование и выполняет свои важные, но разные функциональные задачи:
  •  приобретение профессиональных знаний и практическое освоение методов изучения биологических объектов, развитие биологической эрудиции и познавательного менталитета для дальнейшего их развития в вузах (единичные вузовские или музейные кружки);
  •  просвещение широких масс учащейся молодежи в области наиболее актуальных вопросов, прямо или косвенно связанных, главным образом, со средой обитания человека (основная масса учебных групп разных типов учреждений Минпросвещения).
          Связь первой группы задач однозначно ассоциирована с «академическими» кружками в широком смысле этого понятия по форме функционирования (кружки при вузах и музеях, руководимые научными сотрудниками) и биоэкологической тематикой (полевая экология и биология). Примером таких объединений в юннатском движении являются известные московские кружки: КЮБЗ (Кружок юных биологов Московского зоопарка), ВООП (Кружок Всероссийского общества охраны природы при Дарвиновском музее), ЮИП (Кружок юных исследователей природы Звенигородской биостанции МГУ), КЮН ЗМ МГУ (Кружок юных натуралистов Зоологического музея МГУ) и еще не более десятка московских кружков, включая МОИП (Кружок юных натуралистов Московского общества испытателей природы, большую часть времени базировавшийся в Зоомузее МГУ) в прошлом. Именно они продолжают и развивают классические университетские (богдановские) традиции обучения на современном уровне развития биологии (экологии).
          Стоит ли удивляться, что из КЮБЗ (с 1924 г. кружок выпустил всего около 2000 человек) вышло 9 академиков и членов-корреспондентов АН, 40 профессоров, 100 докторов и 200 кандидатов наук. А из кружка ВООП (с 1950 г. — около 1700 выпускников) — 7 академиков и членов-корреспондентов, 26 профессоров, 55 докторов и 95 кандидатов наук, которые составили цвет отечественной биологии, экологии и охраны природы [Боголюбов 2019]. А если к ним добавить еще и кружок МОИП, то число профессоров увеличится до 87, а докторов наук — до 162 [Степаницкий 2019].
          При этом нельзя принижать значения такого массового и невероятно важного явления, как просветительство. В натуралистическом движении его воплощают учебные группы системы дополнительного образования и школьные кружки, находящиеся в системе Минпросвещения. В большей степени они преследуют цель расширения знаний в области квазиэкологии (прикладной экологии). При этом лишь небольшое число академических кружков играет существенную роль в развитии непрерывного образования, именно они являются связывающим звеном между школьным и вузовским образованием.
          В высшей степени логично охарактеризовал эти различия И. А. Смирнов (2019) — победитель Всероссийского конкурса «Учитель года России — 2017», кандидат биологических наук, первый заместитель директора Гимназии Святителя Василия Великого, выпускник КЮН ЗМ МГУ: «Школьные кружки никогда не смогут заменить собой полноценного юннатского движения. Просто у них очень разные форматы деятельности, разные принципы существования, идеология. Школа активно использует дополнительное образование для реализации своих задач в рамках того или иного предмета. А значит, кружок здесь является прямым продолжением школьной жизни. Но юннатский кружок — это как раз не школьная, а совершенно отдельная жизнь, она гораздо ближе к науке, чем к образованию… Именно благодаря кружку я поступил на биофак МГУ, стал профессионально заниматься лихенологией, а затем пошел работать в школу. Компетенции руководителя кружка юннатов заметно отличаются от компетенций школьного педагога».
         В связи с этим роль академических кружков и их связь с университетским биологическим образованием необходимо рассмотреть детальнее.    

     Академический кружок и вуз

         Деятельность так называемых академических натуралистических кружков практически дублирует богдановские принципы образования [Дунаев, Смирнов 2007]. Это создает высокую степень адаптивности выпускников к университетской форме познания. Как правило, такие кружки различаются между собой структурными особенностями, организацией функциональной механики и социокультурными традициями, но прочно объединяются сходным подходом в сочетании лекционных и практических занятий. Характерной учебной формой является высокая по объему доля исследовательского компонента в обучении и полевых экспедиций (практик), где происходит непосредственная работа с элементами природной среды, что дает будущему студенту не только новые знания и навыки, но и умение учиться.
         Именно в академических кружках большинство из абитуриентов знакомятся и успешно осваивают те базовые компетенции, которые они используют в своем дальнейшем образовании (рис. 1).
 
           Более того, от 18,2% до 47,7% опрошенных (в среднем 33,7%) считают, что такой методологии познания в школе вообще не учат. От 4,5% до 34,1% студентов (27,6% в среднем) не смогли получить эти знания и в вузе (на первых трех курсах). В то время как лишь 1,7% (0–6,8%) полагают, что этому не учат в академических кружках.
           Однако речь не о противопоставлении кружка вузу или школе. Данные опроса демонстрируют возможность такой кружковой формы обучения, где подразумевается индивидуальная работа педагога с учащимся. В вузе эта функция возложена на научных руководителей, которые приступают к ее выполнению обычно лишь на четвертом курсе (то есть после периода, отграниченного опросом).
           Освоив базисные компетенции, выпускники академических кружков обычно имеют больше преференций в университетском образовании.
           Изучение биоразнообразия — основная образовательная концепция академических кружков. Основным навыком биолога-полевика является эрудиция, связанная с биологическим разнообразием, когда один специалист разбирается на достаточно высоком уровне в специфике видового определения растений, грибов и животных. Это одно из базовых знаний, которое осваивают студенты на практиках первых двух курсов университета.
           Со стороны (для обывателя) ценность этих знаний не представляется актуальной. Существует множество относительно простых алгоритмов (гайдов — богато иллюстрированных справочников, соцсеть iNaturalist) для быстрой диагностики живых организмов. Однако эти руководства не позволяют установить таксономическую принадлежность миллионов видов, которые отличаются друг от друга тонкими особенностями строения (формой мелких чешуек или микроскопических волосков на конечностях, числом щитков вокруг туловища или формой проводящих пучков в стебле и т. п.). Устанавливать такие детали часто могут только специалисты или высококлассные эрудиты.
           Тем не менее, информация о биологическом разнообразии регионов играет принципиальное значение для установления уровня охраны и границ особо охраняемых природных территорий (нацпарков, заповедников и заказников), ведения экологического мониторинга (летописей природы) на этих участках природной среды.
           Активно развивающиеся в последние десятилетия технологии способствуют созданию разнообразных генетических банков данных (биобанков), где хранятся огромные по объему материалы последовательностей генома. Однако без достоверной видовой идентификации биологических объектов (растений, грибов, животных) биодепозитария, что может гарантировать порой только специалист-систематик, эти хранилища превращаются в свалку, из которой невозможно извлечь даже самую простейшую информацию, а уж тем более проводить сравнительные исследования. Без точной идентификации исходного объекта оказывается изъятым базовый элемент, на котором удерживается вся масса конкретной информации о хранящемся биоматериале [Schnittler et al. 2017].
           Огромное значение играют специалисты в биоразнообразии (систематике) и изучении экологии экономически важных для человека групп животных. В свое время подобные сведения помогли разобраться в эпидемиологической роли нескольких видов-двойников малярийных комаров [Майр 1974, 34–35] и серых полевок [Наумов 1963, 318; Мейер и др. 1996, 80].
           Примеров актуальности знаний о биологическом разнообразии можно приводить множество. И огромную роль в процессе такого познания играет выработка биологической эрудиции, которую учащиеся получают в процессе приобретения опыта на полевых практиках [Дунаев 2008б, 2016б, 2017; Дунаев, Смирнов 2007].
           Учебная практика — основа изучения биологического разнообразия. Ландшафтно-ознакомительные исследовательские практики академических кружков являются серьезным дополнением к стационарным и зональным практикам студентов биологических вузов, превышая порой их не только по объемам учебных дней и географии поездок (рис. 4), но и в изучении сезонных явлений — студенческие практики проходят только летом, кружковые — во все сезоны года. Таблицы 3 и 4 посвящены полевым практикам: в таблице 3 представлено сравнение временнóго объема (число дней) и географического разнообразия учебных практик по изучению видового состава различных природных зон кружковцами КЮН ЗМ МГУ (А) и студентами ботанико-зоологического отделения Биологического факультета МГУ (Б) первых двух лет обучения [Гмошинский 2019; Дунаев 2016а, 2016б], а в таблице 4 описана география изучения приоритетных групп организмов на практиках Кружка юных натуралистов Зоологического музея МГУ в разных природных зонах в зависимости от времен года (частично по: [Дунаев 2016б]).
           Причем у студентов Биологического факультета МГУ, специализирующихся в области генетики, вирусологии, микробиологии, биохимии, биофизики и т. п., полевых практик в два раза меньше.
           С сентября 1991 г. до июня 2020 г. в КЮН ЗМ МГУ было проведено 152 практики, их посетил в общей сложности 1471 участник. На практиках школьники выполняли исследовательские работы, многие из которых опубликованы (более 100 статей) в различных сборниках [Дунаев 2017]. Сходная статистика имеется и по другим академическим кружкам: кружок ЮИП, например, за 20 лет расширил географию поездок до 30 точек (преимущественно ООПТ), проводя по 3–4 экспедиции (практики) в год [Хижнякова 2018].

Примечание: * — косая черта означает возможные замены мест проведения практик в однотипных ландшафтных регионах.

              Большинство опрошенных выпускников КЮН ЗМ МГУ (88,1%) логично считает, что именно в процессе обучения в кружке у них была возможность ознакомиться с максимальным числом ландшафтных зон. И только 9,5% отдали приоритет в этом вузу. Аналогичная тенденция сохраняется и в отношении вопроса о наибольшем опыте полевой работы с объектами природной среды (90,5% против 9,5%), в процессе которого они освоили максимальный объем латинских названий (76,2% опрошенных).
              Кроме того, 75% учащихся КЮН ЗМ МГУ больше чем где-либо имели возможность практически заниматься с разными группами живых организмов в аудиториях. Подавляющее большинство студентов отмечают, что именно в академических кружках они получили наиболее разнообразные и объемные практические знания по многим полевым разделам ботаники и зоологии, ознакомились с максимальным числом представителей животных, растений и грибов и приобрели навыки в их диагностике.
              В таблице 5 приведены результаты опросов студентовестественников — выпускников КЮН ЗМ МГУ (N=38–43) 1991– 2017 гг. Участник опроса должен был указать, где он приобрёл тот или иной навык, причём мог выбрать только один вариант ответа (А — биологический класс общеобразовательной школы, Б — кружок юных натуралистов академического типа, В — 1 – 3 курс биологического факультета университета).
              Кроме практических навыков и умения проводить исследования большое значение имеют и теоретические знания, способность усваивать лекционный материал. Чтобы оценить эту роль академических кружков, еще раз обратимся к опросу выпускников КЮН ЗМ МГУ, большинство из которых учились на Биологическом факультете МГУ (рис. 2).
           

              Данные опроса свидетельствуют о развитии базисных натуралистических знаний и высокой степени эколого-биологической эрудиции у учащихся академических кружков, что существенно влияет на их дальнейшее образование в биологическом вузе (Минобрнауки). Роль этих кружков в формировании качественного контингента вузовских студентов очевидна и крайне высока, что не отменяет, конечно, значения массового натуралистического просветительства, которым занимаются преимущественно учебные группы Минпросвещения (как школьные, так и дополнительного образования). Тем не менее, именно академические кружки, которые по формам и принципам работы традиционно (со времени «богдановского» и «смолинско-райковского» периода отечественного естественнонаучного образования) комплементарны университетским и являются тем единственным звеном, которое связывает школу с вузом, формируют качество, целостность и непрерывность эколого-биологического (натуралистического) образования.

* А — биологический класс общеобразовательной школы, Б — кружок юных натуралистов академического типа, В — 1 – 3 курс биологического факультета университета

Будущее академических кружков

           Академические кружки и вузы. Заинтересованы ли вузы в академических кружках? Скорее да, чем нет. Однако они практически не располагают необходимым уровнем административного ресурса для лоббирования интересов и решения проблем этих организаций. В ряде случаев университеты пытаются содействовать развитию кружков (поддержка в организации кружковых олимпиад и турниров, вознаграждения за работу руководителям и т. п.), однако такой помощи часто недостаточно для реализации даже небольшой толики задач академических кружков. Вузу приходится направлять все силы и средства на выполнение своих прямых функций, связанных со студентами, аспирантами, педагогическим коллективом, научными сотрудниками и административно-хозяйственными мероприятиями. Объективно на кружки у них не хватает ни сил, ни средств, ни полномочий, не говоря о том, что кружковое образование — непрофильная для университетов деятельность. Самостоятельно они не могут даже определить форму льгот для поступления выпускников кружков в вуз, если это не связано с победами школьников в рейтинговых олимпиадах.
           Кроме того, государственное обеспечение академических кружков (как и учебных групп) обрастает значительным числом ограничений (отчеты, регламентации разных учреждений и т. п.), при которых просто нереально осуществлять функции кружка и сочетать все необходимые формы работы (в первую очередь — проводить практики).
           Академические кружки и негосударственные структуры. Существенную помощь в этом могли бы оказать многочисленные деятельные проекты наподобие Кружкового движения Национальной технической инициативы, Негосударственного института развития «Иннопрактика» (объединяет Центр национального интеллектуального резерва МГУ и Фонд поддержки научно-проектной деятельности студентов, аспирантов и молодых ученых «Национальное интеллектуальное развитие», учредителем которого является МГУ имени М. В. Ломоносова), Агентства стратегических инициатив и многих других им подобных. Достаточно обратиться к целям и задачам, которые ставят перед собой эти организации, располагающие для этого и средствами, и компетенциями:
  • «Формирование в России следующего поколения … ученых,… ядром которого должны стать выходцы из кружков — энтузиасты, обладающие высоким уровнем профессионализма, способные задумывать и реализовывать проекты, доводить их до результата, создавать новые организационные решения…, направленные на развитие России и всего мира (обеспечение юридической поддержки, помощь в преодолении административных барьеров в регионах, создание финансовых механизмов для поддержки в реализации детско-взрослых проектов)» .
  •  «Реализация проектов, направленных на рост национального человеческого капитала путем формирования благоприятных условий для раскрытия потенциала исследователей и инноваторов… (содействие развитию и сохранению кадрового потенциала науки и высшей школы, достижение общественно полезных результатов путем содействия развитию инновационной инфраструктуры, в том числе при вузах)» .
            Может быть, академические кружки не соответствуют таким высоким задачам, которые стоят перед обществом и государством? Попробую опровергнуть эту мысль, кратко рассказав о результатах их работы на примере хотя бы только одного такого кружка — Кружка юных натуралистов Научно-исследовательского Зоологического музея МГУ [Дунаев 2017]. Деятельность этого объединения в существенной части оказывается полезной не только для создания научных новаций, но и для формирования «национального человеческого капитала».
            Участие КЮН ЗМ МГУ в развитии науки:
  1. Коллекционный фонд кружка был использован для создания 20 научных монографий и статей, опубликованных в трудах заповедников и журналах.
  2.  На практиках кружка собраны материалы, которые расширили ареал многих видов грибов, миксомицетов, трутовых грибов, растений; выявлены новые для территории России и отдельных ее регионов виды живых организмов; описаны новые для науки подвиды ящериц.
  3.  Коллекция миксомицетов Кружка юных натуралистов Зоологического музея МГУ вошла в научный депозитарий МГУ проекта «Ноев ковчег» [Gmoshinskiy et al. 2020] и депонирована в Глобальную базу данных по объектам биоразнообразия (GBIF), то есть стала доступной мировой общественности .
  4.  Материалы с практик учащиеся передают на порталы «Млекопитающие России» и научной программы Зоомузея МГУ «Птицы Москвы и Подмосковья».
            Участие кружка в развитии методических технологий в образовании и популяризации науки:
            1. Коллекционный фонд кружка активно эксплуатируется:
  • московской командой старшеклассников Центра педагогического мастерства для подготовки к Всероссийской олимпиаде школьников по биологии,
  •  студентами Биофака МГУ и Института биологии и химии МПГУ для проведения практикумов,
  •  для создания выставок и проведения массовых мероприятий, в том числе Фестиваля науки (с 2006 г., с 2011 г. — Всероссийского Фестиваля науки «Nauka 0+»),
  • для формирования экспозиционной и учебной базы ряда госуниверситетов и музеев (в частности: Дагестанский ГУ, научный музей Дальневосточного ФУ).
           2. Опыт работы кружка реализовался:
  •  в создании и проработке идеи Московской городской эколого-биологической олимпиады «Природа России», в которой ежегодно принимает участие около 4000 московских школьников,
  •  в съемках нескольких программ телеканала «Живая планета», публикаций в популярном журнале «Кот Шредингера» и на сайтах ряда заповедников,
  •  в формировании объектов экотуризма в виде разработки экологических троп (близ села Териберка, на участке Дагестанского заповедника Сарыкумские барханы и др.),
  •  в организации Биологического лектория Зоологического музея МГУ.
          3. Кружок — участник Единой коллекции цифровых образовательных ресурсов Российского образовательного портала7 , созданного по поручению Министерства образования и науки РФ в рамках проекта «Информатизация системы образования» (ИСО). Серию презентаций «Ландшафтные зоны России и их обитатели», созданную по результатам ландшафтно-ознакомительных практик кружка в рамках этого проекта, просмотрело почти 52000 посетителей сайта (на 23.06.2020 г.)
          4. По результатам накопленного на практиках опыта было создано около десятка методических пособий и разработок. Серия из пяти книг «Природа Подмосковья» получила всероссийское признание и премию «Педагогические инновации — 2001» Московского комитета образования. Эти издания активно используются как в печатном виде, так и в электронном: они размещены в Единой коллекции цифровых образовательных ресурсов (более 20000 просмотров на 23.06.2020 г.) и в Фундаментальной электронной библиотеке «Флора и фауна»8 , а также на сайте Зоомузея МГУ.
          Участие кружка в развитии интеллектуального потенциала общества:
  1. Каждый пятый кружковец становится индивидуальным призером московских и всероссийских олимпиад и конкурсов.
  2.  За 30 лет учащиеся более 300 раз побеждали в конкурсных мероприятиях разного уровня.
  3.  Около десятка выпускников за свои достижения в профильных дисциплинах стали президентскими стипендиатами (лауреатами Федеральной премии по поддержке талантливой молодежи в рамках реализации приоритетных национальных проектов «Образование») и обладателями премии Мэрии Москвы.
  4.  Более 60 выпускников кружка закончили Биофак МГУ, пройдя обучение на 17 кафедрах.
  5.  Многие выпускники самостоятельно занимаются просветительской деятельностью:
  • участвуют в работе Биолектория, Научного террариума, Экспозиционного и научно-просветительного отдела Зоомузея МГУ;
  •  работают преподавателями на Биофаке МГУ, научными сотрудниками Дарвиновского и Палеонтологического музеев, Московского зоопарка и ведущих профильных институтов РАН;
  •  ведут занятия со школьниками в фонде экологического туризма «Дерсу Узала», образовательных проектах «Умная Москва», «Компас Кэмп» и многих других;
  •  создали и/или возглавляют известные в России организации: Культурно-просветительный центр «Архэ» (А. А. Сивухин), Просветительный экологический Центр экономии ресурсов (А. А. Кольовска), Московский детскоюношеский центр экологии, краеведения и туризма (бывшая городская станция юных натуралистов, Д. В. Моргун), Ботанический сад Московского городского дворца детского (юношеского) творчества на Воробьевых горах (бывший Дворец пионеров и школьников, П.В. Лодыгин), Экологический центр «Экопочва-ЛД» на базе факультета почвоведения МГУ (А. В. Петелин), проект игрового образования «Мозаикум» (А. А. Комиссаров), проект «Гербарий 2.0» в рамках проекта «Практики будущего» (В. П. Бородулина) и некоторые другие, создавая серьезное интеллектуально-информационное пространство для новых поколений исследователей.
           Почему же академические кружки, которые очевидно эффективно содействуют развитию кадрового потенциала науки и достигают общественно полезных результатов, оказываются вне внимания и помощи соответствующих организаций? Ответ достаточно логичен: поддержка таких кружков экономически не выгодна. Организации, которые вкладывают финансы в какой-либо бизнес-проект, рассчитывают получить быстрый (в течение 1–2 лет) результат, иначе капитал будет потрачен зря. Но в образовательной деятельности эффект быстро не создается: поколения должны вырасти, а их представители сформироваться как зрелые исследователи и популяризаторы. В норме на это уходит не менее 10–15 лет в лучшем случае.
           Академические кружки и спонсоры. В настоящее время поддержкой некоторых академических кружков реально занимается лишь автономная некоммерческая организация «Евроазиатский центр сохранения дальневосточных леопардов»9 («Дальневосточные леопарды»). Опыт ее деятельности показал, что сейчас только институт спонсорства, лишенный формальных условностей и бюрократических проволочек, может эффективно развивать юннатство в виде академических кружков, но для этого нужны осознание необходимости такой миссии и воля руководителей спонсорских организаций.

 Благодарности

           В подготовке этой работы мне помогли коллеги, которым я искренне признателен:
  • В. П. Бородулиной — за организацию опроса среди выпускников КЮН ЗМ МГУ,
  • В. И. Гмошинскому — за продуктивное обсуждение материала публикации, А. С. Боголюбову — за предоставленные данные о статистике современного юннатства,
  • Е. В. Шерехоре — за редактирование текста, выпускникам КЮН ЗМ МГУ — за участие в опросе. 

Литература

  1. Богданов 1888 — Богданов А. П. Зоологическое учение и самообучение // Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. LIV: Труды Зоологического отделения. 1888. Т. II: Летопись Зоологического отделения Общества за первое двадцатипятилетие его существования (1863–1888 гг.). Т. I: Фаунистические работы Общества. С. 422–426.
  2.  Боголюбов 2002 — Боголюбов А. С. Полевая экология: ее место и роль в экологическом образовании школьников (в России и за рубежом). URL: http://ecosystema.ru/01welcome/art_pol-eco. htm (дата обращения: 16.06.2020). Боголюбов 2019 — Боголюбов А. С. Юннатское движение сегодня: что это такое // Круглый стол «Современное состояние, проблемы и перспективы юннатского движения в России» [видео А. Перепечко]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=ba81IwFvKvQ (дата обращения: 16.06.2020).
  3. Борейко 1996 — Борейко В. Е. Белые пятна истории природоохраны. СССР, Россия, Украина. Т. 1. История охраны природы. Вып. 6. Киев: КЭКЦ и ЦОДП, 1996. 224 с.
  4. Гмошинский 2019 — Гмошинский В. И. План практики — 2019. URL: https://vk.com/@ biozonalka19-plan-praktiki-2019 (дата обращения: 21.06.2020).
  5. Дунаев 2008а — Дунаев Е. А. Студенческие и школьные натуралистические кружки Московского университета // Современные методические аспекты экологического образования. Вып. 4. Натуралистическое образование: традиции и современность. М.: Экопресс, 2008. С. 6–17.
  6.  Дунаев 2008б — Дунаев Е. А. История создания и образовательные принципы работы кружка юных натуралистов Московского университета // Современные методические аспекты экологического образования. Вып. 4. Натуралистическое образование: традиции и современность. М.: Экопресс, 2008. С. 100–116.
  7. Дунаев 2016 а — Дунаев Е. А. Учебно-исследовательские практики Кружка юных натуралистов Зоологического музея МГУ // Учебно-исследовательские практики в Европейской России. М.: КМК, 2016. С. 8–17.
  8.  Дунаев 2016 б — Дунаев Е. А. Структура и содержание ландшафтно-ознакомительных практик Кружка юных натуралистов Зоологического музея МГУ в Европейской России // Учебно-исследовательские практики в Европейской России. М.: КМК, 2016. С. 216–279.
  9. Дунаев 2016в — Дунаев Е. А. Биологические кружки при Зоологическом музее МГУ: история и современность // Зоологические исследования. 2016. № 19. Зоологический музей Московского университета: per aspera ad astra. С. 168–184. Дунаев 2017 — Дунаев Е. А. Кружок юных натуралистов Научно-исследовательского Зоологического музея МГУ (КЮН ЗМ МГУ). М.: КМК, 2017. 81 с.
  10.  Дунаев, Смирнов 2007 — Дунаев Е. А., Смирнов И. А. Формы организации учебно-исследовательской деятельности учащихся на примере работы Кружка юных натуралистов Зоологического музея МГУ // Исследовательская деятельность учащихся. Научно-методический сборник в двух томах. Т. 2: Практика организации. М.: Общероссийское общественное движение творческих педагогов «Исследователь», 2007. С. 351–353.
  11. Дунаев, Смирнов 2008 — Дунаев Е. А., Смирнов И. А. Современные проблемы экологического образования (по материалам работ экологических конференций учащихся) // Современные методические аспекты экологического образования. Вып. 4. Натуралистическое образование: традиции и современность. М.: Экопресс, 2008. С. 306–323.
  12. Кобяков 1928 — Кобяков М. [А.]. Натуралистическая работа в СССР // Листки Биостанции юных натуралистов имени К. А. Тимирязева. 1928. Т. 5. № 7. С. 107–111.
  13. Любарский 2015 — Любарский Г. Ю. Карл Францевич Рулье и Анатолий Петрович Богданов: мастерство организации науки // Зоологические исследования. 2015. № 18. С. 89–109.
  14. Майр 1974 — Майр Э. Популяции, виды и эволюция. М.: Мир, 1974. 464 с.
  15. Мейер и др. 1996 — Мейер М. Н., Голенищев Ф. Н., Раджабли С. И., Саблина О. Л. Серые полевки (подрод Microtus) фауны России и сопредельных территорий // Тр. Зоол. ин-та. 1996. Т. 232. 320 с.
  16. Наумов 1963 — Наумов Н. П. Экология животных. М.: Высш. школа, 1963. 620 с.
  17. Павлинов, Спасская 2016 — Павлинов И. Я., Спасская Н. Н. Краткий биографический справочник // Зоологические исследования. 2016. № 19. Зоологический музей Московского университета: per aspera ad astra. С. 199.
  18. Проект 1924 — Проект устава В.О.Ю.Н. (Всесоюзного объединения юных натуралистов), принятый съездом // Листки Биостанции юных натуралистов имени К. А. Тимирязева. 1924. № 11. Т. 1. С. 89–90.
  19. Россолимо, Дунаев 2004 — Россолимо О. Л., Дунаев Е. А. Актуальные проблемы современного экологического образования молодежи и методы их решения в Зоологическом музее МГУ // Ломоносовские чтения. Матер. Секции музееведения. М.: МГУ, 2004. С. 8–10.
  20. Смирнов 2019 — Смирнов И. А. В поле — не дома // Учительская газета. № 31 от 30.06.2019 г. URL: http://ug.ru/archive/80198 (дата обращения: 20.06.2020).
  21. Смолин 1924 — Смолин П. П. Материалы по юношескому натуралистическому движению по данным I Всесоюзного съезда юннатов и Биостанции юных натуралистов им. К. А. Тимирязева // Листки Биостанции юных натуралистов имени К. А. Тимирязева. 1924. № 11. Т. 1. С. 261–268.
  22. Справка 2018 — Справка об истории возникновения школьных лесничеств. URL: http:// rosleshoz.gov.ru/activity/education/best_school_forestry?4a83671325ebd7d646d58ee1b136f3da (дата обращения: 16.06.2020).
  23. Степаницкий 2019 — Степаницкий В. Б. Юннатское движение как школа кадров для науки и охраны природы. URL: https://save-leopard.ru/_ld/0/84_5-download.pdf (дата обращения: 17.06.2020).
  24.  Хижнякова 2018 — [Хижнякова] А. С. Куда и зачем мы ездим. URL: http://uipmgu.ru/vyezdy/ kuda-i-zachem-my-ezdim.html (дата последнего обращения: 23.06.2020).
  25.  Шилов 1997 — Шилов И. А. Экология. М.: Высшая школа, 1997. С. 4–9.
  26. Gmoshinskiy et al. 2020 — Gmoshinskiy V. I., Matveev A. V., Gubanov E. S., Bortnikov F. M., Dunayev E. A. Critical revision of the Myxomycetes collection of Young Naturalists Circle of Zoological Museum of Moscow State University // Botanica Pacifica. 2020. (In press.)
  27. Schnittler et al. 2017 — Schnittler M., Shchepin O. N., Dagamac N., Heherson A., Borg Dahl M., Novozhilov Yu. K. Barcoding myxomycetes with molecular markers: challenges and opportunities // Nova Hedwigia. № 104. Pp. 323–341. URL: https://doi.org/10.1127/nova_hedwigia/2017/0397

Количество показов: 923