Доклады участников экспедиции по итогам исследований в селении Язула
Доклады участников экспедиции по итогам исследований в селении Язула

Доклады участников экспедиции по итогам исследований в селении Язула

Отношение алтайцев к природе

В этом году наша группа «Социокультурная психология и антропология» работала в селении Язула Улаганского района Республики Алтай. Мы исследовали сохранившиеся алтайские традиции. Население Язулы моноэтническое — здесь живут только теленгиты (этнотерриториальная группа алтайцев).

Целью нашего исследования было выявить характер отношения жителей селения Язула к окружающей их природе и ее использованию (земле, воде, животным, растениям).

Методами нашего исследования являлись: наблюдение, аудио-, фото- и видеосъемка и интервьюирование. Чтобы подготовиться к интервью, мы ознакомились с ранее проводившимися исследованиями, описанными в статьях и книгах по истории и культуре Алтая (см. список литературы в конце доклада).

Отношение к природе у коренных алтайцев

Группа Школы № 1553 имени В. И. Вернадского уже была в этом селе в 2003 году, и мы также пользовались собранными ими материалами. Из них мы узнали, что в 2003 году Алтайцы относились к природе с почтением, не загрязняли леса и поля.

«Каждая этническая культура самобытна, ибо она сформировалась во взаимодействии человека с определенной природно-ландшафтной средой путем адаптации к ней.

«Народы Сибири» считали за грех рубить в лесу деревья, чтобы развести огонь, — для этой цели предпочитали брать сушняк. Охотники не убивали дичи больше, чем было нужно для пропитания или уплаты ясака. Общество, благосостояние которого всецело зависит от Природы, всегда внимательно относится к ее сохранению» [Ултургашева 2013, 389].

В отличие от литературного источника, Алексей Иосифович Петпенеков, 1967 г. р., рассказывал о том, что в 1990-е годы, когда развалились колхозы, людям стало нечем зарабатывать, и из-за этого охотники стали забивать множество оленей ради продажи их рогов туристам и практически истребили поголовье вокруг села Язулы.

Хозяин Алтая, духи гор, леса

По изученным нами источникам, алтайцы молятся духу, которого называют Алтай Хан или Алтай-Ээзи — «Хозяин Алтая». Алтай Хана алтайцы чтят и в случае опасности могут молиться этому Богу, Деревне или Алтаю. Эту информацию подтвердил житель селения — Алексей Иосифович Петпенеков, 1967 г. р. «Мы ему зимой и осенью ленточки вяжем, белая ленточка — хозяин тайги, красная ленточка — хозяйке огня, а синяя ленточка — небу».

Также можно попросить у духов какие-либо предметы. Чтобы попросить у духов Алтая или у духов Горы что-либо, надо прийти на молельное место, помолиться и привязать белую или цветную ленточку (Кляому или Джалму) к ветке лиственного дерева. На лиственницу тоже можно повесить ленточку, а на сосну и елку нельзя. Ленточка также не должна быть отрезана, ее должны порвать руками.

Агнесса, житель Язулы 2006 г. р., говорит: «Мы вяжем эти ленточки, чтобы быть счастливыми. Если в семье кто-то умер, год нельзя вешать ленточки — воняет покойником, не принимает он нас, а если в деревне кто-то умер — 40 дней нельзя».

В каждой деревне есть молельное (одно на деревню) место — Ажу. Оно находится недалеко от деревни, но туристов туда не водят. Его посещают два раза в год — зимой и осенью. Респондентка Чечек Юрьевна Темдекова (в девичестве Ортонулова), 1984 г. р., слышала от старших про молельные места: там нельзя шуметь, играть, ругаться. На молебен ходят в 3-й (5 и 15) день новолуния.

Как таковых обрядов и духов, связанных с лесом, нами обнаружено не было. В статье же Н. Р. Ойноткинова мы узнали, что ранее жертвоприношения приносились Земле или Алтаю, а также горам (горным духам). Жертвоприношения Земле проводились на протяжении всего года дважды: конце мая, в пору распустившейся зелени (после чего начинается подготовка к перекочевке на летние пастбища), и в середине осени (после окончания сборки урожая).

У жертвоприношений горам даже есть свое название — обоо, священное место пребывания духа-хозяина конкретного места. Оно выглядит как большая груда камней, чаще всего в начале перевала.

Как рассказывали местные жители Язулы, обоо предотвращают завалы на перевале. Путники в начале пути кормят духов, обитающих там, просят удачного пути. Останавливаться на перевалах можно в любую погоду, оставляют там пуговицы, конфеты, булочки. Когда ты едешь, на перевале нельзя шуметь, громко кричать, рвать траву. Также там нельзя останавливаться после заката.

Аржаны

Недалеко от нашего села находится священный и целебный родник — аржан. Каждый из них помогает от чего-то своего (глаза, почки, печень и т. д.). Родникам подносят монеты или пуговицы, завязывают ленты.

Лилия Петровна Сандяева (с. Язула, 1951 г. р.): «Аржан — это святая речка. Туда ходят обычно весной просить что-либо».

«Если ты едешь конкретно для излечения от болезни, то нужно оставаться там минимум на три дня. Делаешь там обряды, привозишь еду. У каждого родника или реки есть свои духи, каждому духу родника поклоняются», — говорил Байрам Альбертович Кайчин (с. Язула, 1998 г. р.).

Священные животные

У алтайцев лошадь считается священным животным. На лошадях начинают учиться ездить с трех лет. Свою первую лошадь дети получают либо сразу с рождения, либо с 6–12 лет.

«Меня посадили на коня в 6 лет, сначала меня катал отец, а потом мы с ним ходили в тайгу на коне, потом я уже сам ездил и научился кататься без седла. То есть я сам ездил на коне уже в 9 лет», — Алексей Иосифович Петпенеков, 1967 г. р.

«…Лошадь для современных алтайцев не просто хозяйственно полезное животное. Это — символ их культуры, в том числе символ мужественности, согласно традиционной гендерной модели, мужчиной может считаться тот, кто сидит в седле, пасет свой скот и ездит на охоту; и этнической идентичности» [Тюхтнеева 2011, 123].

Орел также считается священным животным на Алтае: нельзя убивать орла и разорять его гнезда.

Медицина, лечебные растения, шаманы

Также Алтай богат своими травами. Травы используются не только в медицине, но и для различных обрядов и ритуалов, будь то свадьба или похороны. Например, можжевельник используют для того, чтобы выгнать злых духов.

Собирают можжевельник мужчины, на растущую луну и нечетным количеством веточек. Его поджигают и окуривают им дом или аил, а также другие важные в жизни и быте вещи (например, машину). Как сами жители говорят: «Духи не переносят запах можжевельника».

В Язуле есть больница и аптека, но лечатся местные жители не только таблетками и микстурами, а также с помощью народной медицины.

Самым известным растением, которое лечит от многих болезней, является копеечник. В народе его называют золотой корень, также есть красный корень. Золотой и красный корни — это не одно и то же, но это два близких вида. Золотой корень используют гораздо чаще, т. к. за сбор красного корня нужно выплачивать большой штраф (не уточнено, в каком размере).

Еще в алтайской народной медицине используют тысячелистник (причем розовым лечат женщин, а белым мужчин), чабрец, крапиву, бруснику, полынь и другие растения, которые можно найти в лесу и поле.

На Алтае тем не менее сохраняются люди, которые продолжают лечиться с помощью обрядов и шаманов. Дед респондента Айшара (не назвал фамилию, отчество, год рождения) лечил людей, поэтому теперь сам Айшар может видеть духов и чертей.

Они выглядят как маленькие девочки в белых платьях, с черными волосами и синеватой кожей. Они иногда приходят к нему по ночам, стоят в углах или подходят к кровати, начинают душить, а если попытаться прогнать их как-нибудь — разозлятся, будут вредить. Айшар считает, что нужно ладить с ними, пока они только пугают его.

Есть люди, которые видят призраков самоубийц, но обычно они об этом не рассказывают. У респондентки Чечек Юрьевны Темдековой (1984 г. р., с. Балыктуюль) нет таких знакомых, но она что-то слышала об этом. Такие способности передаются по наследству и проявляются у человека, чей предок обладал ими. Также, если у кого-то предки были шаманами, он может видеть каких-то призраков (самоубийц или еще какого-то духа) или умеет лечить руками.

Выводы

Коренные алтайцы, в том числе теленгиты, продолжают обожествлять природу и ее отдельные элементы, но по сравнению с описанной ранее практикой правила охоты, рыбалки и в целом отношение к пользованию природой больше основывается не на их традиционных верованиях, а на практической выгоде и пользе.

Народная медицина осталась в практике, а вера в шаманов сохранилась у некоторых респондентов, причем некоторые верят, что шаманы помогают как врачи или как психологи.

Литература

  1.  Ойноткинова 2018 — Ойноткинова Н. Р. Лексика обряда поклонения земле у южных алтайцев // Фольклор, литература и этнокультурное воспитание в условиях интеграции культур. 2018.
  2.  Тюхтнеева 2011 — Тюхтнеева С. П. Скотоводство у современных алтайцев // Гуманитарный вектор. 2011. № 3. С. 120–123.
  3.  Ултургашева 2013 — Ултургашева Н. Т. Обряды защиты жизни в традиционной культуре тюрков Сибири в современный период (на примере похоронно-поминальной обрядности) // Мир науки, культуры, образования. 2013. № 5. С. 389–391.
Список респондентов:
 Алексей Иосифович Петпенеков (с. Язула, 1967 г. р.),
 Агнесса Мергеновна (Игоревна) Темдекова (с. Язула, 2006 г. р.),
 Байрам Альбертович Кайчин (с. Язула, 1998 г. р.),
 Лилия Петровна Сандяева (с. Язула, 1951 г. р.),
 Римма Робертовна Чалчикова (с. Язула, г. р. неизвестен),
 Чечек Юрьевна Темдекова (с. Балыктуюль, 1984 г. р.),
 Айшар (фамилия, отчество и год рождения неизвестны, с. Язула).

Сакральная география Язулы

Группа «Социокультурная психология и антропология» летом 2019 года проводила исследования в селение Язула Улаганского района Республики Алтай, где проживают алтайцы-теленгиты. Это вторая экспедиция в это селение — первая была в 2003 году. И тогда одной из тем исследований стала сакральная география селения.

Язула — селение, имеющее множество очень важных для местных жителей и интересных для гостей мест. Некоторые из почитаемых мест находятся в самой Язуле или рядом с ней, но есть и такие, до которых трудно добраться. Это могут быть как природные, так и рукотворные объекты. Под термином «сакральная география» в нашей работе мы подразумеваем общность мест, которые жители села Язула считают особенными и священными

Еще в начале нашего исследования у нас появилась гипотеза, связанная с тем, что в Язуле на данный момент сливаются две религии: язычество и православие. С древних времен сохранилось много языческих культов и обрядов, которые, соответственно, связаны с местами их проведения или появления. Можно заметить, что традиционное язычество распространено больше, однако многие жители села крещены и верят в бога. Раньше люди больше верили в духов и почитали их, почти в каждой деревне был кам (шаман) или даже несколько, сейчас же жители намного меньше уделяют этому внимания, все больше людей из села посещают церковь в городе, а камов в небольших деревнях, как, например, Язула, и вовсе уже нет. Интересно то, что люди по-разному отзываются о вере.

Опросив нескольких респондентов с различными религиозными представлениями, мы поняли, что семьи, в которых уже несколько поколений принадлежат православной вере, считают, что большинство жителей уже приняло православие и что язычников в деревне почти не осталось. Другая же часть местных считает, что сейчас пошла мода креститься, но верящих в бога все же сильно меньше. Также довольно много представителей среднего поколения приняли нейтральную позицию в вопросе о их религии. «Я крещенная, но я не забываю о культах и обрядах, передающихся из поколения в поколение. Я молюсь и туда, и туда, богу и небу» (Темдекова Юлия Альбертовна, 1989 г. р.). По нашему предположению, такие люди были крещены при рождении, но они, так же как и язычники, не оставляют культы поклонения духам. Недавно мы спросили у православной семьи, как же все-таки священнослужители относится к тому, что тут так связаны две разные веры. Нам ответили, что они совсем не против выполнения обрядов, культов, почитания духов воды, огня и так далее.

По словам Людмилы Васильевны 1952 г. р., «иногда по праздникам в церковь ездим, иногда по дороге в Горно-Алтайск, чтобы помолиться, грехи замолить. Вот мы крестимся, а с алтайскими обычаями что делать? [Говорит, что спрашивала у батюшки]. Раз вы крещенные, соблюдайте христианские праздники и свои тоже. Что там душа должна быть чистой, что здесь».

Мы предположили, что смена поколений сказалась на формах мифологических текстов и легенд о сакральной географии Язулы.

В своей работе мы разделяли все выясненные нами места на 5 групп с более узким делением на подгруппы, ниже можно увидеть эту классификацию с некоторыми сносками на полученные нами интервью.

Священные места культового характера:

1. Гора Джетиколь (Семь озер, 10 километров северо-восточнее Язулы). Одна из самых высоких гор Алтая. Считается, что на гору Джетиколь люди никогда не могли подняться, на середине горы начинался град с неба и люди не могли идти дальше. Также рассказывают, что на середине есть плот, когда случился всемирный потоп — там сделали этот плот и спаслись. Респондентка ездила вокруг горы, с одной стороны видна снежная верхушка, с противоположенной стороны кажется, что это три холма и никакой растительности. В 1990-е там собирали черную траву, сушили и делали чай (Тарабашева Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.).

2. Молельное место за рекой (около 200 метров от Язулы по направлении на восток). На это место собираются представители всех сеоков селения весной и осенью (когда тайга становится зеленой и когда желтой).

3. Места, связанные с православием: фундамент церкви (остатки фундамента на окраине села), крест (на месте бывшего селения Чодро), молельный дом (в центре села).

Крест, что стоит на месте бывшего селения Чодор, был поставлен приехавшим священником. Это было сделано для отгона чертей, и люди говорят, что чертей и правда стало меньше (Темдекова Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.).

На месте фундамента стали строить дом, и он сгорел несколько лет назад, в нем погибло два ребенка. Ряд жителей связывает это с тем, что не надо было строить на месте храма.

Природные места:

1. Перевалы — это место, где, проезжая, люди останавливаются, чтобы, повязав ленточки на деревья, попросить удачи в делах или здоровья. Там есть специальные насыпи камней, куда люди кладут камень вместо ленточки. Камней, также как и лент, обычно три штуки. Проезжая перевалы, в машине отключают музыку и обязательно останавливаются, независимо от погоды. Ночью останавливаться нельзя, ведь это может быть опасно. Также нельзя шуметь, чтобы не потревожить духов, обитающих в этом месте (Темдекова Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.).

О перевалах также говорят: «Там есть Алтай, чего не надо трогать, ну, я так говорю, ну, Алтай»; «Все люди туда ходят, чтото там говорят»; «Лежат камни горкой, когда идут, собирают камни, ночью не надо через перевал, днем можно, но зависит от луны» (Карабашева Русана Игнатьевна, 2000 г. р.).

2. Аржаны (есть на северной окраине селения и в 3–4 километрах от Язулы) — это родники, аналог священным источникам. «Есть источники — источник, помогающий со сглазом» (Карабашева Русана Игнатьевна, 2000 г. р.). «Родники помогают каждый от чего-то своего. Родникам подносят монеты/ пуговицы. Там также завязывают ленточки. Если ты едешь конкретно для излечения от болезни, то нужно оставаться там минимум на три дня. Делаешь там обряды, привозишь еду. На родниках нельзя шуметь и рвать траву» (Темдекова Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.).

3. Пещеры кёрмёсов (или алмыс) у Чулышмана (чуть больше километра в сторону юга от Язулы, на берегу реки Чулышман). На этом месте есть две вымытых в скале пещеры и находят «игрушки алмыс» — алмыс-таш, также нельзя трогать/брать, иначе алмыс будет приходить с попытками забрать игрушку обратно. За школой также есть небольшая пещера — чарыш — детьми считается как аналог пещеры алмыс (Темдекова Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.).

4. Камни Толбанова — большие валуны, которыми, по преданию, откидывался батор Толбанов от медведей.

Кладбища:

1. Кладбища людей (их три в самой Язуле и за ее границей). Предки считали, что на могилы ходить нельзя, сейчас уже молодые ходят. У алтайцев если крест упадет, нельзя ставить, менять что-либо. Хорошо, если вообще забудут, где могила. Когда были некрещеные — ставили столбы, выцарапывали на них имена. Раньше могилы загораживали бревнами, теперь ограды делают (Темдекова (Акулова) Светлана Сергеевна).

2. Кам-див/Кам-деми (кладбища шаманов, северо-запад Язулы, вниз по Чулышману 5 километров — на высоком выступе в каньоне реки). Считается, что ходить нельзя, брать ничего нельзя. Есть история про человека, который взял там узду и чайник, человек был алтаец, но обрусевший, а «свои» так не делают, боятся. Кам приходил к человеку наяву. На горе, где кам похоронен, слышится бубен.

Исторические места:

1. Чертов мост (мост Толбанова, около 8 километров от Язулы на юго-восток). Его строительство связывают с батором Толбановым (в момент экспедиции 2003 года в селении была жива его внучка).

2. Застава/кордон — исторический комлекс строений, построенный в 1933 году как пограничная застава с Тувой. После вхождения Тувы в состав РСФСР стала кордоном Алтайского заповедника.

3. Солдатский мост за заставой (сгорел недавно).

4. Места сражений (18–19 километров от Язулы на северо-запад). Это место — долина вниз по реке, где проходило жестокое сражение. Было много погибших, и люди говорят, что сейчас на месте сражения множество мечей и луков, которые остались от погибших воинов. Кто-то даже говорил, что там есть рука, торчащая из земли, пальцами крепко сжимающая меч. Никакого оружия и всего остального с поля брать нельзя, чтобы не потревожить духи умерших. Никто точно не знает, что это было за сражение (Темдекова Айгуль Алексеевна, 1989 г. р.). Про это место молодая часть жителей Язулы в основном не знает.

5. Оленные камни (Кезер-таш) и древние курганы (около 1,5 километров южнее Язулы, часть курганов есть в центре селения у старого кладбища). Кто-то рассказывает, что за деревней можно найти гигантские камни, врытые в землю. На них высечены лица. Считается, что это могилы богатырей. По слухам, существует целое скопление этих камней — «общие» могилы.

Как было упомянуто выше, многие из изучаемых нами локаций имеют свой сакральный смысл и соответствующий мифологический контекст. В ходе работы с респондентами мы встретили множество вариаций легенд, связанных с интересующими нас объектами. Полученные нами версии мы хотели соотнести с возрастом информантов, предположив прямую связь между поколением и содержанием. (К сожалению, множество из используемых нами пересказов не имеют четко установленного авторства, поэтому провести предполагаемое выше соотношение не представляется возможным).





Работая с респондентами, мы сделали еще одно предположение о возможности разделения изучаемых нами территорий по следующим категориям: 
  • Первая категория подразумевает еще одно деление, определяющееся положительной, отрицательной или нейтральной оценкой со стороны местных сакрального смысла.
  •  Следующая категория напрямую связана с предыдущей. Она складывается из представления о месте у респондентов, его сакральности. Бывают случаи, когда запреты на посещение нарушаются самими местными, которые не придают этим объектам сакральный смысл. Чаще это происходит из-за интереса человека не к самому месту, как к священному, а как к запретному.
  •  Дальше запреты складываются скорее из включенности посторонних людей в сообщество Язулы — непросвещенности туристов. В данном случае люди могут не пренебрегать сакральностью, а не знать вкладываемого смысла.


Элементы сакральной географии в представлениях жителей Язулы по сравнению с материалами 2003 года несколько изменилась. Увеличилась вариативность ряда историй. Например, связанных с мостом Толбанова. Ряд значимых мест, о которых мы узнали в 2003 году, перестал быть актуальным для большинства жителей — места сражений, камни Толбанова, Кезер-Таш. Кам-деби (кладбище камов) оказалось разоренным, могилы сожжены. При этом, пожалуй, еще более усилилась запретность и скрытость для сторонних лиц мест, связанных с традиционными молениями — гора Джетиколь и место весенних и осенних молений у деревни. Актуализировалось (в связи с пожаром дома) место, где раньше была церковь (про это место в 2003 году не было записей).

В целом мы видим устойчивость элементов сакральной географии селения. Изменения в ее представленности нам местными жителями во многом связана:
  •  с открытостью/закрытостью жителей для внешних людей;
  •  с выходом из актуальной памяти не столь значимых мест для младших поколений (десакрализация ряда отдаленных мест или забывание ряда исторических);
  •  с актуализацией мест из-за недавних событий (как пожар дома).
Литература
Гусев 2004 — Гусев И. Исследовательская работа «Сакральная география Язулы» [рукопись]. М., 2004.

Жизненный уклад и устремления жителей селения Язула

В современном мире в жизни происходят крупные изменения: принимают другие формы устои, язык, отношения в семье. Изменения касаются даже самых отдаленных сёл России, а различия в поколениях (в своей работе мы разделили респондентов на три возрастных категории: младшего, среднего и старшего поколения), соответственно, становятся показательными в этом отношении. Особенно для нас интересны возможности изменений в жизни для жителей Язулы. Также мы будем рассматривать отличия в сферах жизни у разных поколений селения Язула, влияние на изменения семьи в условиях глубокой родовой связи, свойственной сельским местностям. Сравнив экспедиционные материалы 2003 и 2019 года, мы поняли, что важный аспект изменений социокультурной ситуации в селении — язык.

Многие респонденты отмечали ограниченное количество мест для работы. Как оплачиваемая деятельность воспринимается работа в школе, полиции, больнице, клубе. Помимо вышеперечисленного, по информации местного жителя Аржана Игоревича Колтакова 1972 года рождения и Алексея Осиповича Петпенекова 1967 года рождения, местные жители промышляют собирательством рогов маралов, лекарственного золотого корня и кедровых шишек, востребованных в городе. Собственный огород (преимущественно включающий в себя такие культуры, как картофель, морковь, свекла, лук) и скот есть фактически у всех, но многие сейчас платят за выпас, а не занимаются этим лично. Зато в сенокосе ежегодно участвуют все жители от маленьких детей до старшего поколения, чье физическое состояние это позволяет. Также стоит отметить, что такая работа является преимущественно сезонной, что характерно для деревенского уклада. За исключением времени занятости этой деятельностью, по словам наших респондентов, работы в деревне нет.

Сам по себе пенсионный возраст, по мнению Алексея Осиповича и Светланы Исааковны Темдековой 1965 года рождения (чей пенсионный возраст уже действителен), не имеет значения, в отличие от физических возможностей. У жителей деревни принято с уважением относиться к пожилым. Это отношение незначительно изменилось с экспедиции 2003 года. Почтение выражается обращением на «вы», даже к родителям и старшим сестрам, братьям, хотя при небольшой разнице в возрасте это сейчас все больше опускается. Школьная программа включает помощь по хозяйству пожилым людям, что наблюдалось и в экспедиции 2003 года и что сообщила нам респондентка Айжанна Темдекова. Обычно пожилые люди в деревне рассчитывают на уход внутри семьи. У Чалчиковой Риммы Робертовны мы встретили резко негативное отношение к домам престарелых, распространенных в крупных городах.

В Язуле сейчас взрослыми люди считаются после бракосочетания. Ранее совершеннолетием считалось 12 лет, что частично продолжает соблюдается в обряде забирания волос у дяди. Однако этот возраст сейчас варьирует — 12, 14, 16, 18 — как решат родители или дядя.

До брака, по словам нескольких из респондентов, на человека огромное влияние оказывает его семья. Однако среди респондентов заметны разногласия, касающиеся будущего. Большинство отмечает, что молодые люди могут сами выбрать профессию и принять самостоятельное решение. Темдекова Чичек Юрьевна 1984 года рождения говорит: «Это же их выбор. Заставлять не надо, пусть сами решают. К тому же, все еще поменяться может». Однако другая наша респондентка, представительница старшего поколения Светлана Исааковна Темдекова, считает иначе: «Что они будут решать? Ничего они не будут решать. Важно, что родители насоветуют». В этом она также подчеркивает разницу с городом, где детям дается больше свободы.

Также было отмечено стремление молодежи уехать в такие соседние города, как Улаган или Горно-Алтайск. Работа в городе стала мотиватором интереса к образованию. Школа в Язуле подразумевает только 9 классов, а продолжение школьного образования есть только за пределами селения, как и получение специального и высшего образования. Дочь нашей респондентки Чалчиковой Риммы Робертовны выучила корейский, год проживала в Корее и сейчас учится во Владивостоке. Брат Риммы Робертовны закончил московское театральное училище. Такое стремление к образованию и возможность учиться настолько далеко от селения еще не наблюдались в экспедиции 2003 года. Хотя некоторые респонденты, такие как Темдекова Чичек Юрьевна, получившая медицинское образование в городе, и Алексей Осипович, даже путешествовавший во время службы в армии за границей во время СССР, представляющие среднее и старшее поколение, отмечают для себя дискомфорт проживания в городе. Чичек Юрьевна считает город скучным, а Алексею Осиповичу не нравятся толпы (в частности очереди) и суета. Еще одна наша респондентка Светлана Исааковна, родившаяся в Саратане (центральном населенном пункте Улаганского района), предпочла жить в Язуле, в отличие от своих детей, проживающих сейчас с ее внуками в городах.

Принято, чтобы молодые люди во время учебы поселялись у родственников, хотя зачастую возможен вариант общежития. Таким образом, люди, не создавшие собственную семью, не теряют родственные связи и не остаются одни и, в свою очередь, могут финансово помогать близким. Студенты в свободное время зачастую навещают свои семьи, проводить каникулы могут как с родителями, так и у бабушек с дедушками.

Со слов нашей респондентки Айжанны 2003 года рождения традиционный сеок (в дословном переводе — кость, а в смысловом — род) определяется не общностью людей, проживающих вместе, а объединенных фамилией и соответствующими родовыми символами. Например, у рода Айжанны символами являются береза и волк. Во время бракосочетания девушки переходят в сеок семьи жениха, дети, появляющиеся в браке, также принадлежат сеоку отца.

Сейчас, в связи с распространением тенденции поиска работы в городе, все больше людей уезжают, и, как следствие, культура в селении Язула претерпевает изменения. Например, мы зафиксировали, что в сравнении с 2003 годом количество музыкантов значительно уменьшилось. Кайчисты и топшууристы стараются переехать в город, дающий больше возможностей для реализации (работа на крупных праздниках, невозможных в селе, дает свой доход).

Путь к работе в городе, и, следовательно, цель образования для разных людей, конечно, будут разными. Респонденты младшего возраста (от 5 до 16 лет) рассказали о своих нынешних стремлениях в области профессии. 



Взрослые же неохотно рассказывали о своем образовании, поэтому никаких взаимосвязей мы зафиксировать не смогли.

Девочки с детства обычно помогают на кухне и с уборкой, мальчиков приучают к работе по хозяйству отцов, более тяжелой и требующей мужской силы, однако выбор профессии сейчас никто не ограничивает по половому признаку.

На Алтае устойчиво было представление, что кай могут исполнять только мужчины. Так, в 2003 году в Улагане мы зафиксировали случай, когда женщина, которая, по ее словам, не может сдержать свой дар кая и его исполняет, осуждаема всеми вокруг. И сама она считала, что все беды с ее детьми от этого. Однако сейчас, примерно последние 4 года по словам Айжанны, исполнение кая для женщин перестало быть запретом. Хотя на праздниках до сих пор такие местные игры, как, например, дебяк, подразумевают только игроков-мужчин.

Также мы спрашивали девочек об идеале женщины, а мальчиков, соответственно, об идеале мужчины. Полученные результаты были схожи у всех детей, опрошенных в разное время разными группами. Девочки ответили, что женщина должна быть умной и красивой, а мальчики считают, что мужчина не может обойтись без таких качеств, как смелость и сила.

К нашему удивлению, оказалось, что дети свободно владеют русским языком. Мы пришли к выводу, который подтвердился в наших последующих интервью, о том, что изменению подвергся разговорный язык. Сейчас Язула — это селение-представитель билингвизма. По нашим данным, в 2003 году в Язуле преимущество в разговорной речи отдавалось алтайскому языку, в особенности у пожилых и детей. В городе же с малых лет распространена русская речь. По мнению жителей Язулы, в этом состояло одно из отличий деревни от города, так как в городах проживало больше русских. Сейчас алтайский язык актуален в большинстве случаев для старшего поколения. В семьях преимущественно продолжают говорить на алтайском. Однако за последние годы в селении сильно увеличилось время, когда есть электричество (с 7 утра до 14 дня, с 17 вечера до 24 ночи), тогда как в 2003 году это было только 3–4 часа вечером, стало доступно телевидение. И многие дети значительную часть времени смотрят мультфильмы на русском языке. И даже в семье начинают больше говорить по-русски. Алтайский и русский языки дети учат как школьный предмет. В 2003 году русский язык осваивали не раньше подросткового возраста, когда русский был уже достаточно выучен в школе. Сейчас родители связывают распространенность русской речи среди детей с трансляцией мультфильмов на русском по телевизору. Мы предполагаем, что поскольку дети в основном говорят на русском, родители, то есть среднее поколение, тоже используют русский в разговоре с ними, тем самым повышая распространенность русского языка. Наша респондентка Светлана Исааковна Темдекова объясняла: «Алтайцы пишут диктанты лучше русских. Русские говорят с ошибками. Русские пишут с ошибками, потому что ориентируются на разговорную речь. А алтайцы на правила». Английский же язык, который алтайским школьникам приходится учить третьим, по мнению учеников, вызывает затруднения.

В нашем исследовании мы пришли к выводу о том, что выезд из деревни с целью получения образования стал более распространен. Из-за отсутствия работы по специальности в Язуле молодые люди остаются работать в городах, и развития селения в сфере труда не наблюдается. Тем не менее, жители деревни Язула не теряют родственные связи и стараются регулярно навещать свою семью. Мы встретили разное отношение к жизни в городе в зависимости от возраста респондентов. Точно установлено широкое использование русского языка в сравнении с ситуацией, наблюдавшейся в 2003.

«Свои» и «чужие» в представлении жителей Язулы

Летом 2019 года группа «Социокультурная психология и антропология» Школы № 1553 имени В. И. Вернадского отправилась в экспедицию в Республику Алтай в селение Язула Улаганского района, где проживают алтайцы-теленгиты. Мы проводили исследование про представление жителей Язулы о «своих» и «чужих». Эта тема является одним из важных аспектов социальной жизни любой культурной общности, и мы ее затрагиваем в наших экспедициях в различные регионы.

Представление о «своих» и «чужих» является основным механизмом социальной идентификации и обособления, в результате которой формируются особенности локальной, региональной, этнической и субэтнической идентичности.

До 2000 года теленгиты не считались отдельным народом, а были частью алтайцев, но на рубеже веков правительство РФ добавило теленгитов в состав КМН (коренных малочисленных народов). Сначала большая часть теленгитов была против выделения себя как отдельного народа из алтайцев, но через несколько лет (9, если точнее) большая часть опрошенных была уже не против, осознав наличие ряда льгот, предусмотренных для коренного народа.

Теленгиты проживают в двух районах: Кош-Агаческий и Улаганский. Но если в Кош-Агаческом примерно 55% казахов и всего 2% теленгитов так себя заявили при переписи населения (337 человек по данным 2002 года), то в Улаганском районе в 2002 году записало себя теленгитами 20% от общего населения. После того, как было найдено компромиссное решение назвать теленгитов не отдельно от алтайцев, а алтайцами-теленгитами, то фактически все население Улаганского района назвало себя именно этим коренным народом (по переписи населения 2011 года — 98%). В самой Язуле проживает около 260 человек, из которых все теленгиты, кроме одного русского.

Часть респондентов объясняют различие между теленгитами и другими этническими группами алтайцев по-разному. С одной стороны, свидетельствуют о том, что у теленгитов отличается диалект и даже фенотип. В частности отмечаются более луноликие лица. Но, с другой стороны, часть жителей отмечают, что выделение теленгитов из группы алтайцев носит искусственный характер.

На вопрос о том, кто они, часть наших респондентов отвечают алтайцы, а часть — теленгиты.'

В Язуле мы встречали жителей родом из Саратана, Улагана и других селений Улаганского района. Несмотря на то, что часть респондентов проживают в Язуле много лет (например, учитель математики проживает там более 25 лет), чтобы считаться местным, нужно родиться в Язуле.

К понятию «свои» жители Язулы причисляют членов своей семьи, сеока, а также других жителей своей части села.

У жителей Язулы мы встречали разные самохарактеристики. Так, Радмила Толбанова 1991 г. р., рожденная в Саратане, говорит: «В Язуле люди более открытые (по сравнению с Саратаном), они готовы помочь, если там кто-то работает, строится, никто никого не зовет, они сами приходят помогают, ты к любому человеку можешь зайти в дом, поговорить».

О жителях села как открытых и щедрых, не думающих только лишь о деньгах, отзываются Диндиля (рождена в Язуле) и Владимир (рожденный в Санкт-Петербурге) Труляевы. Выражается это, по их словам, в легком и небрежном отношении к имуществу, в том числе к телефонам. «Вот, дети берут дорогой телефон, бросят, телефон разобьется. Я говорю — ну что же ты даешь детям такую дорогую вещь, а они отвечают: “А-а-а-а-а, подумаешь какой-то телефон. Какая-то вещь”. И так во всем» (Владимир Валерьевич Труляев, 1972 г. р.).

Жителей своего села как людей, которые помогают друг другу (не только родственников, но и соседей), характеризуют многие наши респонденты.

Разные жизненные обстоятельства могут собрать за общим делом всех людей. Например, принято помогать строить дом, аил. Если в селе кто-то умирает, все село идет в дом умершего помогать, выражает соболезнования, поминает. И женщины, и мужчины. Приносят деньги, продукты. Зачастую год после смерти принято всем селом помогать семье покойного. По словам наших респондентов, эта помощь не зависит от материальной обеспеченности семьи покойного.

Представление о себе складывается также из устоявшейся практики территориальной идентичности. В селе Язула жители выделяют несколько частей, название которых в определенных обстоятельствах прикрепляется и к жителям, которые в них живут.

Так, Радмила Талбанова 1991 г. р. говорит, что Язула делится на следующие части: «Ну там Заречная, они себя заречники называют. Улица центральная — центральными называем. Там (слева от центральных — гаан кыра, что значит большое поле. Так же есть байбыж баажи, то есть начало реки. Есть также — новое, там построено два дома, но они как бы отдельно (от всех)».

Между разными частями селения проводятся спортивные состязания между людьми. Например, на Масленицу, Новый год. В селе есть переходящий кубок, который вручается победителю. «Но вообще часто центральные отличаются. Ну оно и понятно, их больше» (Диндиля Труляева).

Жители Язулы оценивают себя также в контексте с жителями других деревень и даже республик. Так, у язулинцев сложилась давняя история отношений с тувинцами, которые оцениваются исключительно как конокрады. Каждый респондент разговор о тувинцах начинал с истории о краже своих или коней соседей. Истории сопровождались примерами или жесткого противостояния, когда дело доходило до полиции: «Kонечно, идут в полицию, самосудом у нас никто не занимается, могут просто поймать, последний раз воровали 3–4 года назад» (Юлия Альбертовна Темдекова), или особого, почти философского отношения к своим соседям. Один респондент даже указал, что не все тувинцы воры, но среди них есть особая каста — конокрадов, где воспитывается особое чувство гордости за способность хитро и ловко увести коней из-под носа пастуха. И тогда кража чужого воспринимается как почти искусство (Владимир Труляев).

Язулинцев называют апачи, что значит — буйные (Юлия Альбертовна Темдекова). Эту характеристику жители получили благодаря вспыльчивому нраву.

К своим ближайшим соседям язулинцы относятся неоднозначно. Так, Радмила Толбановна (1991 г. р. из Саратана) говорила «в Саратане влияние интернета сделало свое дело. Между собой так открыто искренне не общаются там, в Саратане все какие-то скрытные, раздражительные». Иными словами, саратанцев недолюбливают: «Одним словом все — саратанцы! И этим все сказано».

Такое отношение к саратанцам некоторые наши респонденты связывают с тем, что у жителей этой деревни больше ресурсов, они более обеспеченные, «сытые». У них всегда есть связь, интернет, более близкое расположение к центру.

Подводя предварительный вывод, можно отметить, что в понятие «своих» у жителей Язулы входит семья, жители своей части деревни, жители села, жители Алтая. Реже упоминался род, или сеок.

В то же время, в понятие «чужих» включены жители ближайшего села Саратан и жители Тувы. Важно также отметить, что даже те жители, которые проживают более 20 лет в селе, не считают Язулу своим населенным пунктом, а себя считают пришлыми. Для того, чтобы быть включенным в понятие «свой», необходимо родиться в Язуле.

Строение аила и связанные с ним религиозные обряды

В этом году наша группа «Социокультурная психология и антропология» посетила селение Язула Улаганского района Республики Алтай. Экспедиция проводилась повторно, ранее она была здесь в 2003 году.

Язула — это небольшое труднодоступное село на юго-востоке Алтая, чтобы туда добраться, нам пришлось приложить немало усилий. В Язуле проживает около 260 человек, у всех свое хозяйство и скот. Там есть все необходимое для жизни: магазин, школа, пожарная часть, скорая помощь.

Люди в Язуле живут в обычных домах и в аилах. Что такое аилы, как их строят, а также про обряды, связанные с аилами, мы расскажем в нашем докладе.

Еще в начале ХХ века на территории Язулы бытовали постройки типа чаранга. Это постройка в виде конуса. Однако начиная с первой половины ХХ века начинают встречаться рубленные аилы, которые сохранились по настоящее время, в то время как старые чаранги исчезли. Сейчас в Язуле насчитывается 55 аилов. Из них 21 старый, 22 смешанного типа и 12 новых.

Что такое аилы? Аил — это пирамидообразный срубчатый дом из дерева с остроконечной крышей, с отверстием для дыма.

Старые (традиционные) аилы— это сооружение из бревен, пол похож на многоугольник с 6, 8 или редко 12 углами. В Язуле старые аилы — 5-ти или 6-тигранные. Крыша тоже делается из бревен, между которыми при строительстве оставляют небольшое пространство и впоследствии покрывают пластинами коры лиственницы. Сейчас крыши у новых аилов покрываются современными материалами — доской и рубероидом. В селе сохранилось около 20 аилов с крышей, покрытой корой лиственницы. Все остальные аилы покрыты рубероидом или современным синтетическим покрытием крыши. По словам наших респондентов, при старом типе покрытия аил сохранял летом прохладу, а зимой — тепло, в то время как при современном покрытии зимой очень холодно, и аилом не пользуются, а при жарком лете — очень жарко. Однако жители сейчас, строя новые аилы, стали покрывать крыши в основном по-новому, так как это гораздо быстрее и проще. В 2003 году в Язуле были в основном старые аилы, покрытые корой, и только несколько покрытых досками.

Прямо в потолке есть дыра. Она существует для того, чтобы дым от очага выходил наружу.

На данный момент появилось как минимум два новых вида аилов: смешанного типа (с очагом и печкой) и новый (без очага, отверстия в крыше и с печкой).

О них поподробнее:

Аил смешанного типа (в отличие от старого) обычно имеет крышу из новых материалов (шифера, рубероида или современного синтетического покрытия), также имеет печку, пол покрыт линолеумом, дыру в потолке иногда застекляют или же закрывают крышкой, которую можно открыть, потянув за веревку. Сейчас такие отверстия не практичны из-за погодных условий.

Новый аил — строение из досок, имеет форму традиционного аила, но там нет очага в центре (вместо него печь слева от входа) и отверстия в потолке, внутри есть обои, пол деревянный и покрыт линолеумом, и в принципе он напоминает однокомнатную квартиру круглого типа.

Также раньше аилы использовались как полноценный дом. Но сейчас аилы используются только как летние кухни или кладовки, потому что люди стали жить в обычных домах. На это повлияла русская архитектура (строение русских изб).

В традиционных аилах присутствует разделение на женскую и мужскую половину. Поэтому многие предметы домашнего обихода и хозяйства стоят на различных сторонах аила. Правая сторона — женская, на этой стороне все, что связанно с кухней и приготовлением пищи, и современные печи ставят не как очаг — по центру, а именно на женской стороне. Левая сторона — мужская, на ней помещается все, что связано с охотой и скотоводством. Также приводить в порядок аил начинают с мужской половины.

На данный момент даже в тех аилах, где жители проводят не все время, продолжает сохраняться разделение на правую и левую сторону. При этом на женской, правой стороне кухня, стол, а на мужской, левой, кровать. Также на мужской стороне не обязательно сохраняются охотничьи принадлежности, сбруя для лошади и т. п.

Ровно по центру старого аила находится очаг на чугунной треноге. Тренога стоит двумя ногами к двери, а третьей к середине аила (место, где разделяется женская и мужская половина). В настоящее время эта традиция сохранилась в аилах традиционного и смешанного типа. Считается, что две ноги встречают гостей, а третья является преградой для духов, которые, влетая от входа, сталкиваются с ней и, попадая в огонь, вылетают в отверстие в крыше. Таким образом, дальняя от входа часть аила считается самой защищенной. В ней обычно размещали люльку с ребенком или почетное место для гостей.

У алтайцев процветает культ огня. В связи с этим они делают подношение огню. Перед приемом пищи алтайцы приносят жертву хранителю очага: первую порцию сжигают в нем. Кормить огонь может только хозяин аила, гостю это запрещено. Также в аиле проводят обряды очищения можжевельником. Можжевельник принято поджигать в новолуние, на третий, пятый или девятый день. Кадят с женской половины на мужскую.

Сейчас же в новых и смешанного типа аилах это зачастую не используется. Но при этом алтайцы все еще преподносят дары огню (в печке).

Аил по традициям должен быть расположен так, чтобы лучи восходящего солнца падали на дверь. До сих пор в старых аилах существует почетная передняя часть для гостей. В одной части стоит кровать хозяев, сразу за очагом — небольшое пространство, которое считается самым почитаемым в аиле. С противоположной стороны садятся люди, вошедшие на минутку, а также те из гостей, кто моложе хозяев по возрасту. Все члены семьи до сих пор, когда собираются вместе, рассаживаются по родственному и возрастному статусу.

Говоря о месте аила в культуре теленгитов, важно отметить, что, несмотря на то, что аил приобретает статус летней кухни и места для отдыха, аил важная, можно даже утверждать, ключевая часть жизни алтайской семьи, особенно в теплое время года. В первую очередь это связано с наличием очага. Так как большая часть обрядов жизненного цикла теленгитов связана с культом огня вообще и очага в частности.

Поэтому теперь приобретает большую популярность строительство аилов с очагом, даже если у семьи есть добротный, теплый и большой дом.

Культ огня и воды у язулинцев

В июле 2019 года группа «Социокультурная психология и антропология» отправилась в экспедицию в село Язула, находящееся в отдаленном Улаганском районе Республики Алтай. Это уже вторая экспедиция нашей группы в Язулу, первая была в 2003 году.

Население Язулы, в основном малочисленный народ теленгиты, составляет около 260 человек. Их основное занятие — скотоводство, поэтому почти у каждого жителя имеются коровы, дающие молоко, кони и овцы. Значимыми промыслами являются охота и рыболовство. Все продукты и вещи сюда либо поставляются из крупного райцентра Улагана, либо являются продуктами местного сельского хозяйства. Воду берут из реки, а еду готовят на огне.

Большинство жителей села язычники, хотя многие и крещенные, верят в духов окружающей их природы. Особенно развиты среди теленгитов культы огня и воды, именно на них мы решили сосредоточиться в своем докладе.

В статье Жанны Вениаминовны Посконной сказано, что «на Алтае культ огня является одним из самых важных, центральных, структурообразующих в общей обрядовой системе культов. Он охватывал самые разнообразные явления материальной и духовной культуры алтайцев. В этом культе отражались представления об огне как неком живом существе, причисляемом к «чистым духам». Существо это наделено душой, оно покровительствует семье и охраняет очаг…» [Посконная 2016].

Такое представление о духе огня существует и по сей день и зафиксировано нами в разговорах с респондентами. Хозяйку огня принято называть От-Эне (или просто От), что означает «матерь огня»; по словам же Людмилы Васильевны Дазраевой (1952 г. р.), «хозяйку очага зовут умай-эне».

В статье Ж. В. Посконной [там же] говорится, что в народе она именуется «тридцатиголовой», «шестидесятиголовой», с «ушами из согнутого тростника». Но некоторые алтайцы считают, что дух огня — это молодая и прекрасная сорокоголовая девица-матерь (Кыз-Эне), так как огонь прежде превыше всего, и он должен быть всегда чистым и непорочным как юная, непорочная девушка…». Такого подробного описания матери огня нами зафиксировано не было, вероятно, оно бытует в других регионах Алтая.

По словам Айгуль Алексеевны Тарабашевой (Язула, 1989 г. р.), «Хозяйка огня — это молодая, красивая девушка, пока её кормят, и становится дряхлой и грязной, если нет». Она же рассказала быличку о том, как хозяйка огня из богатой семьи, которую не кормили, встретилась с хозяйкой огня из бедной семьи, где ее кормили, и оказалось, что хозяйка огня из бедной семьи молода и красива, а из богатой дряхла и стара. Но большинство наших респондентов никак не говорили о внешнем облике хозяйки огня и рассказывали только о ее качествах.

Хозяйка огня «дает тепло и свет, постоянно охраняет домашний очаг и семью от злых сил, очищает пространство, приносит удачу и богатство хозяевам, живет заботами всех членов семьи» [там же]. По словам же Сынару Константиновны Темдековой (1980 г. р., из Саратана), помимо хозяйки огня почитается отдельный дух очага — Учок.

Так как культ огня является основополагающим в жизни теленгитов, вокруг него выстраивается вся повседневная жизнь людей, с ним связано множество бытовых обрядов, что отражается в первую очередь в устройстве традиционного алтайского жилища аила. Аил представляет из себя пяти- или шестиугольный деревянный сруб с конусовидной крышей, покрытой корой. В центре аила располагается очаг, над ним находится дыра для выхода дыма в небо. Раньше аил был постоянным жилищем, теперь же у всех жителей Язулы на участке стоит русская изба, в которой живут большую часть года, в аиле же живут и готовят пищу только летом. Зимой его используют как хранилище для продуктов и др.

«Очаг — это семантический центр юрты (аила), который выступает как точка отсчета при организации ее пространства, и место, вокруг которого протекает жизнь семьи» [там же]. Это действительно так, большинство жителей Язулы продолжают ставить очаг в центре аила, ведь именно он является основным жилищем От-Эне, но нами зафиксировано и изменение традиции — сейчас в современных аилах вместе с очагом может стоять и печка, а иногда очага нет вовсе. Старшее поколение считает это нарушением традиций, хотя, по словам Светланы Сергеевны Теледековой (Акуловой) (1962 г. р., Верхченга), дух огня обитает там, где его развели, но не в газовой плите, для этого обязательно нужны дрова.

Важным элементом очага является тренога. Особый интерес представляет расположение треноги в аиле. Две ножки треноги направлены к входу аила, встречая гостей и указывая на мужскую и женскую части аила, третья ножка смотрит в глубину аила, защищая дальнюю часть аила от входа. Очень малое количество респондентов знает, почему тренога стоит именно так, но более старые люди, например, Алексей Иванович Знаков 1965 г. р., говорит, что когда злой дух заходит в аил, он спотыкается о ножку, дальнюю от входа, падает в огонь и вместе с дымом вылетает в дыру в потолке. По словам Светланы Сергеевны Теледековой 1962 г. р., еще одна функция отверстия в потолке — это обеспечение связи с богами.

Взаимодействие с хозяйкой огня осуществляется через обряд кормления огня, т. е. подношения очагу еды, алтайского чая с толканом (жареные, растолченные в ступе зерна пшена), можжевельника, масла. Кормления огня бывают как ежедневные, происходящие во время готовки еды, так и обязательные, которые происходят на третий или пятый день после новолуния. Если приходят гости и приносят с собой угощения, то первую порцию нужно обязательно дать огню. По словам нашей респондентки Людмилы Васильевны Дазраевой (1952 г. р., Язула), сделать это должны именно хозяева дома: «Зачем гостю лезть в чужой очаг?» О том, кто именно из членов семьи должен делать подношения огню, мы собрали разные сведения. Теледекова Светлана Сергеевна (1962 г.р., Верхченга) объясняла нам так: «У нас говорят, обряд с огнем проводить лучше мужчине». В то же время Русана Игнатьевна Карабашева (2000 г. р., Язула) говорила, что в ее семье все обряды проводит ее мать. Бывает время, когда хозяйку огня кормить нельзя — например, если в селе кто-то умер, то сорок дней нельзя никак взаимодействовать с духами, а если умер кто-то в семье, то год. Также нельзя кормить огонь на убывающую луну (как и в целом нельзя проводить какие-либо обряды). Гости не могут кормить огонь в чужом аиле, но принесенная гостями в аил пища должна быть вначале дана огню любым (желательно старшим) хозяином дома. Нами зафиксирован обряд кормления огня, который проводила Лилия Петровна Сандяева (1951 г. р., Язула). Она взяла специально приготовленную пищу (масло, толкан, чай, молоко, артыш), произнесла обратившись к очагу благопожелание огню по-алтайски, а потом бросила пищу в огонь. То, что огонь стал ярче гореть, она интерпретировала как то, что огонь принял подношение и доволен.

Также из статьи Ж. В. Посконной мы узнали, что существуют запреты по отношению к очагу, например, нельзя его толкать, бить, ругать, плевать в него, сыпать соль и сжигать мусор, указывать на него предметами с острым концом. Часть этих запретов подтверждается и словами наших респондентов, например, Теледековой Светланы Сергеевны (1962 г. р.): она говорила, что нельзя направлять на очаг острые предметы, т. к. это пугает хозяйку огня. Также мы услышали запреты, не указанные в статье: Темдекова (Качин) Юлия Альбертовна (1989 г. р., Язула) говорит, что если в огонь попадает что-то непотребное, то у хозяина дома или у членов его семьи может появиться простуда на губах. Она же сказала нам о том, что женщине нельзя становиться близко к очагу со стороны ножки, указывающей на вход, а сидеть близко к нему можно только скрестив ноги, иначе она может разозлить духа огня.

Раньше при переезде на новое жилище было принято брать огонь из своего очага, хотя бы несколько головней, и на новом месте разжигать прежний огонь. Иногда использовали огниво или брали у кого-нибудь поблизости из своего сеока (рода). Старший в роду брал головню или угли и нес на деревянной лопатке и складывал в новый очаг, читая при этом молитву. Этот обряд символизировал возобновление и продолжение благополучной жизни на новом месте [Посконная 2016]. Что касается современного обряда переноса очага, Сусанна Германовна (1998 г. р., Язула), например, говорит, что очаг сам переезжает вместе с хозяевами, а переносят его только технически.

Разжигание огня и его кормление является началом любого дела. Так, отправляясь на охоту или на стоянку для заготовки сена, сначала нужно развести огонь и совершить подношение ему.

Еще одним обрядом, связанным с огнем, является окуривание можжевельником. Алтайское название можжевельника — артыш. Артышом кормят огонь, а также обкуривают дом и людей для очищения, потому что злые духи его боятся. На видео в аиле у Лилии Петровны Сандяевой нами был зафиксирован обряд очищения артышом. Его поджигают и водят вокруг тела человека кругами по три раза по солнцу: перед телом спереди, вокруг одной руки, другой руки, одной ноги, другой ноги, сзади тела, вокруг головы. По литературе [там же] нам известно, что традицией было не просто обкуривать дом, но при этом просить у духов мир в семье и здоровье ее членам, приговаривая при этом благопожелания. При работе в Язуле мы зафиксировали сохранность данного обряда: о нем нам рассказала наша респондентка Светлана Сергеевна Телендекова 1962 г. р. Также Айгуль Алексеевна Тарабашева 1989 г. р. рассказала, что собирать можжевельник можно только нечетным количеством веточек. Собирать должен мужчина на растущей луне.

На благополучие и на удачу в пути алтайцы вешают на деревья, которые располагаются на перевалах, ленточки (джаламу). Вешают либо три белые, либо три разноцветные ленточки. Каждый цвет символизирует подношение какому-либо духу. Из исследовательской работы [Балашов 2004] мы узнали, что белые ленточки — подношение духу Алтая, синие — либо небу, либо воде, красные — огню, желтые — солнцу и луне и зеленые — тайге.

Представления жителей Язулы о значении этих ленточек таковы: Теледекова Светлана Сергеевна (1962 г. р., с. Верхченга) говорила, что белые ленточки — хозяину тайги, красные — хозяину огня, а синие — небу, богу.

Также Тендеров Игорь Исакович (1981 г. р., Язула) упоминал желтые ленточки.

Однако на территории Улаганского района нами были зафиксированы только белые ленточки на перевалах, переправах, у аржанов. Ленточки трех цветов (белая, красная, синяя) были только на месте весеннего и осеннего моления возле Язулы. По одной из версий это ленточки для неба, воды и огня. Теперь подробнее обсудим культ воды. «Дух воды у алтайцев представляется как молодая девушка с длинными волосами, иногда уточняется, что с рыжими волосами. Дух воды обитает во всех водоемах: озерах, реках, речках; как говорят алтайцы: «Нельзя пренебрегать даже самой маленькой речушкой» [Посконная 2016].

«До сих пор у современных алтайцев большое значение придается почитанию целебных источников — аржанов. Известно, что алтайцами почитается даже не сам источник как таковой, а дух-хозяин каждого конкретного источника. Поэтому лечебное действие приписывается именно духу источника (Суу-ээзи), который обладает известной целительной силой, а не просто воде в самом источнике. По одной алтайской легенде все аржаны появились из ран великолепного богатырского коня, убитого людьми. От этой воды, которая полилась из ран вместо крови, у людей стали затягиваться раны и исчезать болезни» [там же].

Мы записали этот текст в усеченном виде: «Родники помогают каждый от чего-то своего. Родникам подносят монеты/пуговицы. Там также завязывают ленты. Если ты едешь конкретно для излечения от болезни, то нужно оставаться там минимум на три дня, делаешь там обряды, привозишь еду» (Тарабашева Айгуль Алексеевна 1989 г. р.).

В литературе, которую мы читали для подготовки к экспедиции [Балашов 2004, Посконная 2016], мы встретили множество запретов, связанных с водой и духом воды. Например, нельзя ругаться у рек и озер, нельзя думать о плохом, кричать, испражняться, ругать реку, плевать в воду.

Также уже при работе в Язуле мы встретили следующие запреты: Агнесса 2006 г. р. рассказала: «Нельзя ходить за водой с вечера и в день полнолуния, но если очень нужно — можно сказать: “У моей собаки свадьба, дайте воды”. Также нежелательно стирать в реке. Баня является плохим местом (…) ночью нельзя ходить за водой, иначе дух воды поймает».

На основании проделанной нами работы и собранной информации можно сказать, что нам не удалось собрать достаточного количество материала, подтверждающего литературные источники. Так, мы не записали подробного описания внешности духов воды и огня, легенду об образовании аржанов, объяснения их целебных свойств и т. д. При этом мы подтвердили сохранность почитания на Алтае духа хозяина (хозяйки) огня и духов аржанов, связанных с ним обрядов. Кроме того, мы обнаружили не упомянутые в литературе верования и обряды, такие как почитание отдельного духа очага, запрет ходить за водой ночью. Из этого мы можем сделать вывод, что традиции теленгитов при смене поколений (даже за достаточно короткое время, т. к. статья Ж. В. Посконной написана в 2016 году) претерпевают значительные изменения, что говорит об их живости и активном бытовании. Мы не можем точно сказать, беднеют ли они при этом и пропадает ли из них пласт, связанный с объяснением обрядов (например, легенда о наделении аржанов их целебными свойствами), или же дело в нашей недостаточной компетентности (поверхностном интервью), малом количестве времени на работу в селе и недостаточности собранного материала.

Литература

Балашов 2004 — Балашов О. Д. Исследовательская работа «Культ воды и гор у алтайцев» [рукопись]. М., 2004.
Посконная 2016 — Посконная Ж. В. Традиционное мировоззрение алтайцев: культ огня и феномен жизни // Вестник КемГУКИ. 2016. Т. 35. С. 49–58.

Традиционная алтайская кухня в селении Язула

Данное исследование проводилось в рамках экспедиции группы «Социокультурная психология и антропология» в селении Язула Улаганского района Республики Алтай. Фокусом нашего исследования было изучение особенностей национальной кухни теленгитов, проживающих в данной местности.

Язулинская традиционная кухня имеет свою специфику, обусловленную во многом особенностями проживания на территории гор. Коренными жителями села Язула являются теленгиты, которые традиционно являются полукочевым народом. У них сезонное кочевье происходит и сейчас: жители Язулы перегоняют скот с зимних стоянок на летние и наоборот. Датой основания селения Язула считается 1802 год. Название переводится как «ранняя весна». Основным видом деятельности здесь является скотоводство, что касается земледелия, то оно не является распространенным явлением из-за климатических условий — вечной мерзлоты и высокогорья.

Один из респондентов Алексей Осипович Петпенеков 1967 г. р. (записано со слов) рассказывал, что раньше в Язуле росли даже яблони, но теперь из-за климатических изменений они не растут. В связи с этим овощи и фрукты преимущественно привозные. Хотя в некоторых домах занимаются выращиванием картофеля и морковки, а пять семей в последние годы стали держать у себя в огородах парники. Начал это делать русский Владимир Труляев, уроженец Санкт-Петербурга.

Скотоводство определило традиционную кухню селения Язула, в которую входят изделия из молока и мяса; овощи встречаются не так часто. Злаки сейчас здесь не выращиваются, но используются в традиционной кухне. Мясо и молоко преимущественно используется коровье, реже мясо овцы. Конину употребляют в данной местности исключительно в похоронно-поминальной обрядности, и то не все семьи.

Итак, изделия из молока.

Почти в каждой язулинской семье имеется хотя бы одна корова, ее доят как женщины, так и мужчины. Из полученного молока производят такие продукты, как аарчы, курут, каймак, айран, арачка, алтайский чай.

Каймак — местные сливки. Для приготовления используют слегка нагретое свежее молоко, его пропускают через респиратор, так, чтобы с одной стороны вытекали жирные сливки, а с другой обезжиренное молоко — аброт. Это едят как на праздниках, так и в повседневной жизни, еще им принято встречать гостей.

Аарчы — один из самых распространенных продуктов, который с виду напоминает кефир, а по вкусу представляет собой сочетание творога с молоком и сахаром. Берут айран, его варят на большом костре в течение четырех часов, затем дают остыть, а после эту жидкость процеживают через мешок. В ходе чего получается аарчы и саарсу — желтая жидкость, которую дают коровам. Аарчы является основой для других блюд алтайской кухни. Это любимое лакомство многих жителей. Так, Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.) как-то в разговоре призналась: «Люблю замороженный аарчы, он на вкус как мороженное». Он действительно на вкус напоминает мороженное.

Курут или кадыкту аарчы — это копченый сыр, приготовленный из высушенного аарчы, топленого масла, сахара, в который иногда добавляют перемолотые ягоды черемухи.

Айрак или Айран — по вкусу похож на кефир с творожными комочками. После того как свежее молоко скиснет, в него добавляют свежее. Этот цикл повторяют несколько раз до нужной консистенции.

Арачка, аракы — язулинское название местного алкоголя, по-алтайски называют Аккын аракызы. Напиток, содержащий 25–30 градусов, на вкус как водка с запахом айрана (кефира). По словам самих язулинцев, готовить аракы стали реже. Причиной этому послужило строительство аилов на новый лад. В новых отсутствует даже очаг (есть только печь), который необходим для установки конструкции. Аппарат для приготовления аракы довольно сложный. На треногу устанавливают козан — металлический таз с айраном, сверху которого размещают чуурым — незакрытое деревянное ведро, на котором размещается алюминиевый таз с холодной водой, чтобы пар не уходил, под этот таз кладут плотную ткань, также между тазом и ведром располагают талай — деревянную плоскую дощечку, из которой выходит чорго — трубочка, из которой и вытекает готовый аракы. То есть пар от айрана поднимается к тазу с холодной водой, который в свою очередь охлаждает этот пар, делая из него капли, падающие на деревянную дощечку и скатывающиеся по трубке в кувшин. Готовкой арачки алтайцы занимаются чаще всего летом, так как это время сватовства и свадеб, на которых подают и дарят аракы. Арачку, как и другие напитки, принято передавать по часовой стрелке. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р., Язула): «Сама я его не готовлю, этим муж мой занимается. Это тяжелый труд».

Также у алтайцев из традиционных напитков есть чай, но это не чай в обычном нашем понимании. В его приготовлении используется черный листовой чай, молоко, топленое масло, соль по вкусу и толокно (теленгиты предпочитают называть толокно толкан). Молоко добавляют как цельное, так и сухое, поскольку некоторые семьи отказались от содержания коров. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.) говорит: «Я сама этот чай не особо пью, но готовлю, когда дети попросят. Я привыкла к обычному черному чаю из пакетиков, быстрого приготовления». А в 2003 году, в предыдущей экспедиции, почти ни в одном аиле не было черного чая — только алтайский.

Толкан готовят так: берут зерна и обжаривают без масла. Потом их отделяют от колосьев с помощью эскина — полукруглой деревянной доски с бортиками вдоль округлой стороны. Следом за этим зерна перемещают в сокы — ступу, и толкут с помощью сокы бала, что переводится как «дитя ступы» — пестик. Дальше все растирают при помощи узкого камня об широкий, как лист А4, рифленый камень. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.): «Многие сейчас уже готовый покупают (толкан), а мы берем у бабушки, только она уже пользуется современными приспособлениями приготовления толкана». Здесь респондент имела в виду блендер-мясорубку. Агнесса, 2006 г. р.: «Мы пьем и алтайский чай, но и черный, но без добавок».

Алтайский чай у теленгитов принято всегда подавать гостям, и выпить гостю желательно не менее двух чашек. Если человек выпивает одну чаша, то считается, что он останется один и не найдет себе пару, а если выпить вторую чашку не до конца, а на половину, то ребенок может родиться лысым.

Перейдем к мясным блюдам, которые распространены в данном селении.

Одним из основных мясных блюд язулинской кухни является баранина. Осенью жители начинают готовить запасы мяса на зиму, которые местные жители называют согум. В год одна семья может съесть около десяти тушек барана.

Кочо — очень наваристый мясной бульон с перловой кашей. Мясо для бульона варят достаточно долго, в среднем на это уходит четыре часа. Его подают на всех праздниках особенно на свадьбах и на празднование первого дня рождения ребенка. Это блюдо нельзя встретить на похоронном и поминальном столе. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.): «Я люблю кочо с приправами [травами], а вот моя семья зелень не любит. Они вообще ни лук, ни чеснок, ни зелень не едят. Это у саал [знатный язулинский род, к которому принадлежат ее муж и дети], они вообще все не едят такого». Мы видим, что овощи не очень популярны среди язулинцев, и преимущество отдается мучным и мясным изделиям.

Каан — кровяная колбаса — подается как самостоятельное блюдо, но в постоянный рацион еды не входит, чаще ее подают на праздниках. Заливают свежую кровь козы или барана в кишку и варят. Можно добавить чеснок и лук. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.): «Наиболее вкусные кишки у коня, но мы его не едим».

Несмотря на то, что в этих краях охота на оленей и маралов запрещена, наиболее распространенным блюдом у язулинцев является именно оленина или мясо маралов. Почти в каждой семье нас угощали ими.

Мы уже отмечали особую любовь язулинцев к мучным изделиям. В данной местности мы встретили следующие изделия:

Калтыр — лепешки. Готовятся они из муки, соли, сахара, молока, наполовину разбавленного с водой, или просто на воде, жарятся на растительном масле, для пышности теста могут добавить дрожжи.

Борсок, он же бурсак — это шарообразная выпечка из того же теста, что и калтыр, но немного сладковатая. Его едят с любыми молочными продуктами. Этим блюдом принято встречать гостей.

Самой необычной едой нам показалась ак балкаш, белая глина. Ее добавляют в лекарство «Смекта», поэтому на вкус они очень похожи. Она не продается, глину нужно добывать в восьми километрах от Язулы. Глину едят в основном в лекарственных целях, нам объяснили это отсутствием витаминов в организме. Юлия Альбертовна Темдекова (1989 г. р.): «Я сама ее обожаю, при беременности только ей и питалась… А, ну, еще курут [копченый сыр] и чай пила».

Стоит заметить, что еда используется не только для утоления голода, но и в ритуальных действиях, в качестве жертвоприношения духам. Например, перед началом трапезы глава семьи кладет кусок еды в огонь. Когда люди идут в священные места (на аржаны-источники), они разводят костер и переносят его угли на отдельный камень. Далее проводят тот же самый обряд, чтобы не разозлить духов, не стоит кидать в очаг соль, мусор, плевать и тыкать острым концом чего-либо.

Таким образом, мы убедились в том, что основную часть язулинской традиционной кухни занимают молочные, мясные и мучные изделия. Алтайская кухня сама по себе весьма разнообразна, так, например, распространенным является употребление конины, оленины, баранины и реже говядины. В селении Язула наиболее частотными оказались говядина, мясо марала и косулятина.

Выражаем огромную благодарность за сотрудничество, радушие и открытость жителям Язулы, а в особенности Ю. А. Темдековой.

Источники:
Тюркские народы Сибири / Отв. Ред.: Д. А. Функ, Н. А. Томилов. М.: Издательство «Наука», 2006.

Музыкальная культура селения Язула Улаганского района Республики Алтай

Селение Язула расположено в Улаганском районе республики Алтай на высоте 1500 метров над уровнем моря. На сегодняшний день численность постоянно проживающего населения здесь около 260 человек — это алтайцы-теленгиты. Есть несколько точек зрения на время образования села. Есть версия, что дата основания 1802 год [Список населенных мест Сибирского края 1928]. Однако большинство ученых склоняются к мнению, что на административном уровне село сложилось к 1912 году. В то время А. Абрамовым, Н. И. Давидовичем и Д. М. Кучинским было зафиксировано 15 семей, живших достаточно богато [Из истории села Язула].

По словам Аруны Александровны Мамаевой (Петпенекова, 1987 г. р.), еще до революции местные жители собирались семьями по праздникам, пели песни и слушали кайчи (сказитель, исполнитель старинных песен, который пользуется горловым пением (каем) и топшуром), который на тот момент проживал в деревне. Вот как кайчи описывает Асканаков Алексей Андреевич (1973 г. р., с. Улаган): «Кайчи — это народные воспита… воспеватели. Они уважали свой Алтай. Они уважали свой каждый деревья уважали… Кайдары — это воспевать».

Во время нашего пребывания в селении Язула с 12 по 24 июля 2019 года мы не встретили ни одного кайчи. Последний исполнитель кая Ырыс Таташев из этого селения умер в 2004 году. В 2003 году в экспедиции нашей группы был также записан кай от начинающего кайчи Монку Владимировича Мамаева, исполнявшего его под аккомпанемент топшура.

В зафиксированном нами музыкальном материале, бытующем в селении Язула, можно выделить следующие культурные и исторические пласты: фольклор, авторские песни в народном стиле, написанные в советский период, и современное авторское творчество на алтайском языке в эстрадном стиле.

Традиционный алтайский фольклор. К сожалению, на сегодняшний день, теленгитский фольклор здесь не сохранился в широком бытовании. Нам не удалось зафиксировать заговоры для скота, эпические сказания, а также кай. Однако мы смогли записать несколько благопожеланий под названием алкыш. Алкыш — это восхваление кого-либо (Алтая, огня, воды, аржана-источника) и просьба о ниспослании благословения. Приведем текст, записанный от Марины Алексеевны Кеденовой (Кензина, 1973 г. р., с. Саратан):

Эдегиҥе чыккамда Алкыш береер Алтайым Тууларыҥа баргамда Ырыс береер Алтайым

Если к Тебе поднимусь, Благослови меня, Алтай! Восхожу на высокую гору, Счастье пожелай мне, Алтай!

Также от нескольких респондентов мы записали песни, которые относятся к жанру jангар кожоҥ с вариативным текстом импровизационного характера. Точного определения местные жители не дают, однако Айдана Александровна Кобенова (Сандяева, 1978 г. р., с. Язула) и Аруна Александровна Мамаева (Петпенекова, с. Балыктеюль, 1987 г. р.) в своих объяснениях используют слова «начало, вступление». Вот как рассказывает про jаҥар кожоҥ Темдекова (Каравашева) Любовь Тимофеевна (1960 г. р., с. Язула)1 : «Текст, конечно, меняется. Где свадьба — свадебные jангары. Jангар это просто песня, а алкыш — это благословение. […] Здесь всю природу, всю красоту описываем, как живем. Про Эй-Олын. Если ребенок рождается, то про ребенка, про кабай — про колыбель. Когда ребенку будет год, тогда про него поется».

Любовь Тимофеева спела нам jангар кожоҥ и написала на бумаге его текст. Когда мы с группой решили выучить эту песню, мы поняли, что написанный текст отличается от спетого. Причем то, что пелось в первой записи и во второй тоже несколько отличается. Таким образом, здесь мы столкнулись с вариативностью текста как классической чертой теленгитского фольклора. Другая особенность исполнения jангар кожоҥ заключается в том, что текст поется на одну из трех незамысловатых мелодий, бытующих в Язуле. Мы пришли к такому заключению благодаря тому, что мы показывали разным людям слова jангар кожоҥ, а они пели его на одну из трех мелодий. Стихосложение основано на параллелизме и парных структурах. Две строки образуют стих, два стиха — строфу-катрен, два катрена полный текст песни. Приведем пример параллелизма:

Тӧбӧбисте тӧрт jылдыс Jарыгына ойнайлы Тӧрт толукту Алтайдыҥ Толыгына ойнойлы

Четыре звезды на небе Пускай всегда светят. В четырехугольном Алтае В углу мы радуемся.

Любовь Тимофеевна при исполнении jангар кожоҥа использует характерную тембровую специфику — «фальцетные призвуки», возникающие вследствие быстрого сближения верхних частей напряженных связок [Тюркские народы Сибири 2006, 456].

Также нами были записаны колыбельные песни кабай кожоҥ. Все респонденты кроме Любови Тимофеевны поют детям современные песни («Ложкой снег мешая, ночь идет большая…»). Приведем пример традиционной:

Баю, баю, бай балам Бай тереке чик уулым Баю, баю, бай балам Байдыҥ кызын ал уулым

Баю, баю, бай, сынок, Залезай на высокий тополь. Баю, баю, бай, балам Богатый бай, женись на доченьке.

Авторские песни в народном стиле, написанные в советский период. В отличие от алтайского фольклора, авторские песни в народном стиле, написанные на русском языке в советский период, пользуются большой популярностью среди местного населения. По словам Аруны Александровны Мамаевой, Марины Алексеевны Кедыновой, Ольги Александровны Кедыновой (Петпенекова, 1982 г. р., с. Язула) и Айданы Александровны Кобеновой, любимыми русскими песнями являются «Деревенька моя», «Виновата ли я», а также песня Заволокиных «Ну где же ты, любовь моя».

Деревня моя, деревянная, дальняя. Смотрю на тебя я, прикрывшись рукой. Ты в легком платочке июльского облака. В веснушках черемух стоишь над рекой.

В период существования СССР традиционная культура претерпела значительные изменения: песни, восхваляющие жизнь советского человека, потеснили старинные протяжные песни. Наступила эпоха «культуры сельских клубов», когда большинство праздников отмечалась не в доме или аиле, а коллективно и организованно в клубе — всем селом. Молодежь слушала дореволюционную народную музыку все реже, предпочитая ей современную, и традиционный алтайский фольклор постепенно начал выходить из широкого бытования.

При этом следует отметить, что в момент экспедиции 2003 года в селении дети и старшее поколение практически не говорили по-русски. В настоящее время основная часть жителей Язулы хорошо говорит по-русски. Это изменение жители связывают с появлением в широком доступе телевидения, что произошло не так давно.

Современное авторское творчество на алтайском языке в эстрадном стиле в своей текстовой основе берет сюжеты из алтайского фольклора, а музыкальное сопровождение ассимилирует стиль эстрадных песен советского периода. Аржан Сергеевич Куликов (1995 г. р., село Улаган) спел под гармонь алтайскую песню с современным мотивом «Кара-Таган» и вот как перевел ее краткое содержание: «Это песня про Батыра. Приехал, короче, к хану у его дочери руку и сердце просить. К дочери хана приехал… Он [хан] устроил состязание. Это состязание батыр выиграл. А потом этот хан говорит: бери, что хочешь — золото, серебро, а дочку оставь».

Любимой алтайской песней современного периода, по словам наших информантов, стала «Кабак тайга». «Автор — Вячеслав Александрович Асканаков, жив-здоров, проживает в Саратане», — как говорила Марина Алексеевна Кедынова.

Ой, Алтайым, Алтайым, Кабайымла кудайым Ой, Алтайым, Алтайым Jаражынды кайкайдым.

О, мой Алтай, мой Алтай, Божественная колыбель (колыбель моя). О мой Алтай, Алтай, Красотою удивляюсь.

Из музыкальных инструментов, бытующих сегодня в селении Язула, нами были зафиксированы комус, абыргы (манок на марала), гармонь, баян и гитара.

Подводя итог нашему исследованию, можем сделать следующие выводы:
 1. Алтайский музыкальный фольклор вытесняется современной эстрадной культурой, как русской, так и алтайской.
 2. Традиционные алтайские инструменты по большей части заменены на баян, гармонь и гитару. Топшуур не используется совсем, на комусе играет два человека.
 3. Основное бытование музыкальной культуре сосредоточено в сельском клубе по праздникам (8 Марта, 9 Мая, Эй-Олын).

Литература 
  1. Из истории села Язула — Из истории села Язула Улаганского района [рукопись из архива школы Язулы].
  2.  Кыпчанова 2008 — Кыпчанова Н. В. Природные традиции Алтайского народа / Под ред. Т. В. Яшина. Барнаул: ФГУ «Государственный природный биосферный заповедник Катунский», 2008.
  3.  Список населенных мест Сибирского края 1928 — Список населенных мест Сибирского края / Ц. С. У., Сибир. краев. стат. отд. Вып. 10: Ойротская область. Новосибирск, 1928.
  4.  Тюркские народы Сибири 2006 — Тюркские народы Сибири / Отв. ред. Д. А. Функ, Н. А. Томилов. М.: Наука, 2006.

Верования детей села Язула

Мы с группой «Cоциокультурная психология и антропология» под руководством А. С. Обухова посетили село Язула Улаганского района республики Алтай. В селе проживает около 250 человек, из них 53 обучаются в местной школе. Почти все дети, с которыми мы общались, родились и выросли в Язуле.

Население Язулы составляют алтайцы-теленгиты. По литературным источникам алтайцы — это тюркоязычный народ, проживающий в Республике Алтай, расположенной на юге Западной Сибири. Теленгиты — это южно-сибирская (туранская) группа алтайцев. Здешние люди смотрят на этот вопрос по-разному (некоторые говорят, что между алтайцами и теленгитами нет разницы, другие их различают). Традиционная религия алтайцев — шаманизм. Шаманизм — это древняя бесписьменная религия с ярким ритуальным культом, неотъемлемой частью которого является экстатическое состояние и действия во время моления его служителей — шаманов. На Алтае шаманов называли камами (от понятия «камлание»).

Однако, во-первых, здешних людей активно крестила Алтайская духовная миссия, так что Н. Р. Ойниткинова характеризует Улаганский район как район «православной религиозной ориентации» [Ойниткинова 2008]. Во-вторых, в советское время камы и их семьи подвергались репрессиям, так что местные обряды проводили тайно, их не обсуждали и во многом утратили. Восстановление традиционной культуры активно началось в 1990-е годы.

Сейчас мы видим интересную ситуацию: люди вроде и шаманисты, и православные, но на практике ни те, ни те, так как шаманов в селе нет, христианской истории (библейских сюжетов) люди не знают, но крестят детей, иногда ходят в церковь, сохраняют многие шаманские верования и ритуалы, такие как существование трех миров (верхнего, среднего и нижнего), моление природе, кормление огня и т. д. На практике в Язуле все смешивается, местные жители говорят, что можно верить и в то, и в то, главное, чтобы душа была чистой.

В такой ситуации растут дети. Нам стало интересно посмотреть, как они ее воспринимают, что перенимают от взрослых, от чего отказываются и с чем соглашаются.

Большинство детей называют себя теленгитами, но некоторые говорят, что между алтайцами и теленгитами нет разницы. Все дети, с которыми мы общались, крещеные, но также большинство из них верят в духов.

В своем докладе мы использовали информацию, полученную от дошкольников и младших школьников, потому что в этом возрасте у детей формируется религиозное видение окружающего мира. Мы спрашивали их о духах, поверьях, легендах и т. д., в которых они верят. Мы выбрали данную тему, потому что нам было интересно узнать, как дети интерпретируют религиозную культуру, в которой находятся.

Таким образом, исследовательская задача нашего доклада — выявить религиозные темы, поднимаемые в разговорах с детьми, и сопоставить их с аналогичными представлениями взрослых.

Для того, чтобы выполнить свою задачу, мы (не только Ира, Даша и Ника, но и другие участники экспедиции) говорили со следующими детьми:

 1. Ай-сын Темдеков, 9 лет — родился и вырос в Язуле, учится в местной школе, есть братья и сестры. По-русски говорит хорошо.
 2. Карабашева Рената, 8 лет — родилась и выросла в Язуле, учится в местной школе. По-русски говорит хорошо.
 3. Ахмед, 6 лет — родился и вырос в Язуле, в этом году пойдет в школу. По-русски говорит (смотрел мультфильмы), но пока не очень уверено, мешает с алтайским.
 4. Эльдар, 11 лет — тоже родился и вырос в Язуле, учится в здешней школе, по-русски говорит бойко, но непонятно. 5. Темедеков Бахтыр, 11 лет — тоже здешний, не очень разговорчивый.
 6. Варя, 9 лет — приезжает из Горно-Алтайска к родственникам. Очень хорошо говорит по-русски.
 7. Юра, 5 лет — младший брат Вари, тоже приезжает из Горно-Алтайска. Очень хорошо говорит по-русски.

После этого мы прослушали полученные материалы, нашли в них разговоры на интересующие нас темы и выписали цитаты, потом нашли высказывания на эти же темы в записях разговоров со взрослыми и сопоставили.

1. У нас получилось выделить следующие смысловые группы: поверья, которые были придуманы детьми и не встречаются у взрослых.
2. местные легенды и истории, которые дети адаптировали на свой лад (с использованием образов современной культуры).
3. поверья и легенды, которые встречаются и у детей, и у взрослых, в одинаковой формулировке. К первой группе относятся такие поверья, как:
  «Если материться, то будут болеть зубы» (Ахмед);
  «Если взять кварц в реке — умрет мама» (Ай-сын);
  «Если в Бога не верить — он тебя убьет» (Ахмед).
Мы считаем, что дети в это верят, потому что взрослые рассказали им это, чтобы убедить их делать или не делать некоторые вещи.

Ко второй группе относится история про Алмыс, которую дети описывают так же, как и взрослые. Но некоторые (например, Варя, Ахмед и Юра) называют ее Бабой Ягой. А так же к этой Дети в Язуле группе относятся представления о духах, которых дети называют зомби (Рената, Ахмед). Взрослые описывают Алмыс как черта, который может превращаться в козу, кота или знакомого человека (Темедекова Чечек Юрьевна, 1984 г. р.). Точно так же говорил нам Дазранов Алексей Робертович (год рождения не известен): «Алмыс? Это существо. Живет в пещере около Чалышмана».

Скорее всего, переосмысление этих легенд произошло из-за того, что местные дети смотрят современные мультики, читают современные рассказы и подстраивают знакомые вещи под то, что сейчас популярно.

К третьей группе относятся: (и взрослые и дети)

Легенда о том, что в воде водится дух змеи, поэтому маленьким детям нельзя купаться одним (Ай-сын).

Взрослые описывают дух Алтая как большую змею: «Алтай, дух Алтая, это большая белая птица или большая змея» (Темдекова Сынару Константиновна, год рождения не известен).

У детей он превращается в змею в воде. Возможно, это связано с традицией почитания хозяев мест, в т. ч. хозяев источников.
  •   Поверье о том, что детей нельзя называть по имени после заката (Ахмед и Юра, Темдекова Сынару Константиновна).
  •   Поверье о том, что собаки, лая после заката, отгоняют духов (Рената и Алтайна).
  •   Поверье о том, что детям до 18 лет нельзя ходить на кладбище (Ильдар и Темедекова Чечек Юрьевна, 1984 г. р.).
  •   Культ огня (Бахтыр). Жители Язулы обожествляют огонь. Это проявляется во многих обрядах. Например, в свадьбе (перенос огня из дома отца в дом жениха), погребальном обряде (кормление души усопшего с помощью огня) и т. д. Одна из взрослых женщин (Светлана Теледекова) даже сказала: «Огонь — мать». И если взрослые понимают важность данного культа, то дети делают это, потому что так делают родители.
  •  Джалома (традиция вешать ленточки) — «Мы вешаем их только в новолуние на перевале, чтобы поездка была тихой, и чтобы духов не встретить, еще вешаем около аржанов». Слова Бахтыра.
Несмотря на то, что есть вещи, о которых знают и говорят все поколения, все же некоторые изменения в знаниях между поколениями происходят. Например, дети говорят, что им нельзя ходить на кладбище, потому что так сказали родители, более старшее поколение (около 30 лет) говорит, что беременным тоже нельзя (Темедекова Чечек Юрьевна, 1984 г. р.) и ссылается на священника из Балыктуюля, а пожилые (50 и старше) говорят, что на кладбища ходить нельзя никому.

«Наши предки говорили, нельзя ходить на могилы. Моя мама говорила, что они (мертвые) с собой забирают» (Светлана Сергеевна Теледекова, 1962 г. р.).

Также взрослые кормят огонь исходя из своих верований и убеждений, а дети делают это, не задумываясь, потому что так делают взрослые, родители не рассказывают, для чего это делается (не объясняют).

Несколько раз встречалась ситуация, когда приехавшие из города дети интерпретировали местные легенды и поверья на городской лад — например, местные говорят, что собаки отгоняют духов, а приезжие (Варя и Юра) говорят, что от духов защищают коты. Мы связываем это с тем, что в городе на улицах и домах больше кошек, чем собак, т. к. их легче содержать в квартире.

Из всего вышеизложенного мы можем сделать вывод, что в сознании детей язулинские легенды, поверья и т. д. активно меняются: появляются новые, некоторые приобретают несколько другой смысл или вообще утрачиваются, так как младшие поколения редко задумываются над целью проводимых ритуалов и обрядов. Чаще всего дети, с которыми мы общались, объясняли свои действия тем, что так делают взрослые, поэтому они поступают так же. Еще детям свойственно заменять какие-то факты из представлений взрослых на вещи, более понятные им самим, они могут брать их из русской (Баба Яга) или массовой (зомби) культуры. К тому же мы не заметили в словах детей мотивов из христианской культуры.

Литература

Ойниткинова 2008 — Ойниткинова Н. Р. Отражение религиозных предcтавлений в несказочной прозе теленгитов и алтай-кижи // Традиции и инновации в современном фольклоре народов Сибири. Новосибирск, 2008. С. 23–30.

Обряды и верования в жизни человека из селения Язула Улаганского района Республики Алтай

Летом 2019 года проводилась экспедиция Школы № 1553 имени В. И. Вернадского в Республику Алтай. Группа «Социокультурная психология и антропология» проводила исследование в селении Язула Улаганского района повторно. В Язуле группа была впервые в 2003 году. В селении Язула около 60–70 дворов — проживает около 260 человек (все жители алтайцы-теленгиты, только один русский), и есть все необходимое для жизни: пожарная часть, медицинский пункт, школа, магазин. Также недавно был проведен телефон и стал временами доступен интернет.

Поскольку (на наше удивление) экспедицию 2003 года жители селения запомнили, наш путь в дома и жизнь местного населения стал легче, и практически все дороги были открыты.

По ходу нашей экспедиции мы узнали много удивительного и нового. Особенно нас заинтересовали необычные для нашей жизни обряды сопровождения жизненного пути теленгитов.

Таким образом, цель нашей работы — исследовать обряды и верования, сопровождающие жизнь теленгитов.

Сначала мы проследили обряды, сопровождающие значимые этапы жизненного пути человека: рождение и детство (приход в жизнь); свадебная обрядность (продолжение жизни); похоронно-поминальная обрядность (уход из жизни).

Обряды, связанные с детством

Перерезание пуповины (киндык)

Заранее приглашенный человек (по желанию родителей) перерезает пуповину новорожденного. Но иногда это делают врачи. Такого человека называют киндык эне. Отрезанную пуповину хранят в специальных мешочках. Иногда мешочки закапывают в землю или хранят в недоступном для людей месте. Мешочки с пуповиной украшают бусинами (у девочек), военными пуговицами (у мальчиков), синей ленточкой (у всех).

Как было записано от Любови Александровны Тендековой, 1985 г. р., рожденной в Улагане: «У девушки мешочек из кожи и формы круглой, а у мужчины квадрат, перевернутый. Украшается бусинами и синей ленточкой, да и над колыбелькой подвешивается. Наши соседи зашили в ворот рубашки, по мне это глупо».

В сравнении с 2003 годом мы чаще стали видеть киндык, повешенные на стену на ковре, а сейчас даже стали делать специально украшенную ткань особой формы (пано), на котором размещают киндык всех детей семьи.

Крещение

Отмечают, что в последние годы детей многие стали крестить. В селение время от времени приезжает священник и крестит детей. При крещении ребенку дают русское имя, которое используется на ряду с алтайским, данным при рождении. На алтайском зовут близкие люди, а на русском незнакомые. Однако некоторые даже не помнят своего имени по крещению (например, Байрам Альбертович Кайчин, 1998 г. р.). Отмечают, что скорее всего это будет русское имя на ту же букву, что и алтайское. Агнесса Мергеновна (Игоревна) Темдекова (с. Язула, 2006 г. р.): «У нас два имени, одно алтайское и другое русское».

3. Ложное имя

У некоторых детей могут быть два алтайских имени. Второе — для отпугивания духов. Например, такое имя мальчика может значить «грязная девочка». Иногда такое имя приживается, и его продолжают так называть уже взрослого — как прозвище.

Перерезание пут и повязывание камня

Если ребенок начинает ходить до года, то ноги ему перевязывают путами (как у коней) и эти путы перерезают, говоря какое-то благопожелание.

Мы также зафиксировали, что если ребенок слишком рано и быстро стал ходить, то ему к ногам могли привязывать камень. Мерген (Игорь) Темдеков, 1981 г. р., Язула: «Да, конечно. Мне так делали, если ребенок будет быстро бегать, ему привяжут».

Первая стрижка

Когда ребенку исполняется год, дядя с материнской стороны отрезает волосы со лба, с правого и левого висков. Потом их обертывают в белую ткань. Прятать их могут в сундучок или под пол. Этот обряд устойчиво сохраняется. О нем нам говорили практически все респонденты.

Совершеннолетие

Подросший ребенок (когда ребенку будет 12 лет — это был раньше возраст совершеннолетия, а сейчас возраст определяют родители — может быть и в 14, и в 16, и в 18 лет) приходит к дяде и делает ему подарки (еда и молочная водка). В ответ дядя отдает волосы, состриженные в год, а также дарит мальчику лошадь с седлом, а девочке корову.

Ай-сын Темдеков, 2009 г. р., Язула: «Конечно, у меня есть лошадь, а моей сестре сразу подарил корову».

В настоящее время мы уже зафиксировали случаи, что уже взрослый мужчина, женатый, с детьми, еще не забрал свои волосы у дяди. И в этой ситуации он это может сделать уже взрослым. То есть мы фиксируем вариативность исполнения этого обряда, который не для всех стал обязательным как обозначение совершеннолетия.

С обрядом совершеннолетия для мальчиков также связана первая охота. Ай-сын Темдеков, 2009 г. р., Язула: «Я еще не охотился, только рыбачил». В 2003 году мы записали, что если на первой охоте парень убивает зверя не с когтями, то он будет не очень хорошим охотником. Рассказывал нам это взрослый человек про себя, который на первой охоте убил косулю.

Дальше наступает следующий после детства важнейший жизненный этап — это свадьба. По свадебному обряду у Серафимы Сафроновой подготовлен отдельный доклад, здесь мы отметим только основные этапы свадебной обрядности.

Обряды, связанные со свадьбой

Воровство невесты

Мужчина, захотевший взять себе в жены девушку (сейчас чаще всего предупредив саму девушку), должен буквально своровать ее. Респонденты рассказывали нам про случай, когда женщину, работающую в школе учительницей, жених решил украсть прямо с урока. Она попросила заменить ее на время, а сама ускакала на коне с будущим мужем.

Герман Петрович Тадышев, 1974 г. р., Язула: «Жених и невеста знакомятся, то ихний жених крадет невесту, и через некоторое время сватался, а потом по соглашению родителей девушки они принимали араку [молочная водка]».

При этом нельзя свататься и жениться людям из одного сеока (рода). Это норма строго соблюдается.

Сватовство

Как рассказала Айгуль Алексеевна Тарабашева, 1989 г. р.: «Родственники жениха назначают дату сватовства (куда) и едут к родителям невесты, обмениваются кушаньями, родители невесты обвязывают родственников жениха поясами (кур), родственники невесты одевают в национальные одежды жениха.

Со слов Айданы, село Улаган, запись 2003 года: «Все гости собираются в доме мужа, потом перемещаются в дом к невесте. По соглашению родителей девушки все гости, передавая чашу по часовой стрелке, пьют араку [молочную водку]».

Приданное 

Традиционно, в приданном у девушки обязан быть чегедек. Это платье, которое шьет свекровь (дочки), и занавеска, которая не снимается 3 года. Но у одной респондентки была бедная семья, и в приданное не смогли положить чегедек.

Саргалай, 2004 г. р., Язула: «У моей мамы тоже есть приданное – это чегедек, она надевает его только по значимым дням и очень гордится им».

В приданное также обязательно входит сундук невесты с различной посудой, едой для кормления огня, а также постельное белье. Сейчас могут в приданное давать мебель и всю необходимую утварь для дома.

Алтайская и русская свадьба

Почти со стопроцентной вероятностью соблюдаются эти два вида обряда.

Как происходит алтайская свадьба. Девушка находится за белой занавеской, которая висит на березах, ей расплетают косы и подают пиалу с молоком, которым она должна намочить лоб и виски. Мужчина отодвигает занавеску ружьем либо кнутом, и муж забирает жену в себе в дом, иногда пиалу с молоком отпивает женщина и допивает мужчина.

Русская свадьба всегда отмечается всей деревней. Родственники приезжают из других селений и деревень для того, чтобы отметить этот праздник. Фактически это аналог современной городской свадьбы.

Любовь Александровна Тендекова 1985 г. р., Мерген Исаакович Тендеков, 1981 г. р: «У нас была свадьба 16 лет назад, она была и русской, и алтайской».

Обряды, связанные с похоронами

Обряд похорон

После того как умирает человек, в его доме открыта калитка и дверь в дом. Во дворе начинают готовить поминальную еду. В дом приходят родственники и соседи. Говорят об умершем. Это происходит и днем, и ночью. Так, в Язуле свет есть от движка с 17 вечера до 24 ночи. Если в деревне кто-то умирает, то свет не выключают до утра, так как в доме умершего сидят родственники.

Тех, кто заходит в дом в этот момент выразить соболезнование и помочь семье (сейчас чаще деньгами), сажают за стол, наливают алтайский чай. А потом с собой дают какую-то еду (например, мясо барана).

Зеркала в доме завешивают.

Если умирает мужчина, то убивают лошадь, отрезают голову, копыта и хвост и вешают на дерево. Так, во время нашей экспедиции умер мужчина 38 лет, и до похорон его коня забили.

Но этот обряд не всегда сейчас соблюдается.

Мерген (Игорь) Темдеков, 1981 г. р., Язула: «Мы перестали соблюдать этот обычай после смерти моего отца».

Могилу роют на кладбище не близкие родственники. Делают оградку и гроб. Сейчас гроб могут и купить, но чаще делают сами в селе.

Хоронят на третий день после обеда. При похоронах, если человек был крещен, читают молитву — это делает Владимир Труляев (единственный русский, рожденный в Санкт-Петербурге, который живет в селе).

После посещения кладбища (или даже дома умершего перед похоронами) проводят очищение артышом (можжевельником), поджигая и обкуривая человека — по три раза по солнцу делая круги вокруг тела со стороны лица, каждой руки, ноги, спины, головы.

Поминки

Поминальный стол в Язуле принято делать без спиртного. На столе обязательно вареное мясо с перловкой, а также любые другие блюда алтайской кухни, алтайский чай.

На поминки обычно забивают двух или более баранов или овец, 2–3 коровы, если похороны мужчины, то лошадь.

Через 9 дней собираются опять, и идут поминки, потом через 40 дней, а потом годовщина.

Сейчас перестал соблюдаться обычай, согласно которому, если мужчина был женат, его брат забирал в жены вдову (если холост).

Душа умершего 

Через год душа покидает могилу и становится духом. Вместе с телом всегда захоранивают пуповину (если есть), волосы от первой стрижки и седло (для мужчин). Если пуповина потерялась, ее заменяют синей ленточкой.

Существует устойчивое представление, что если волосы от первой стрижки не положить в гроб, а при остальных стрижках волосы не сжигались, то умерший потом будет ходить и искать свои волосы по миру — скитаться.

Запреты, связанные с похоронами

Детям запрещено ходить на кладбище.

На кладбище нельзя показывать пальцем, считается, что он может отсохнуть.

Человека нельзя хоронить рядом с домом.

Считается, что родственников не следует хоронить рядом, так как они могут потом утащить с собой близких, которые к ним придут.

Посещать кладбище можно только год со смерти покойника, но этот обычай не всегда соблюдается. 

Некоторые респонденты отмечали, что весной посещают кладбища. На кладбище у некоторых могил есть поминальные пиалы. Но, по всей видимости, эта традиция не широко распространена в селении.

Также в течение года близкие родственники умершего считаются «грязными» и не могут посещать аржаны, повязывать джалому. 

Обряды, связанные с повседневной жизнью 

Состригание ногтей

Состриженные ногти не принято выкидывать, их кладут под пол, в сундучок, в подвал. Чтобы потом умерший не искал их по свету. В момент, когда ногти скидываются под пол, говорят: «Ты не говори про меня черту, а не скажу про тебя корове (или сейчас стали говорить — мышке)» (Радмила Толбанова, 1991 г. р., рожденная в Саратане).

Кормление огня

На Алтае сильно распространен культ огня. Почти в каждом аиле перед входом стоит тренога над очагом. Перед едой хозяин/хозяйка дома кидают в огонь кусочек своей пищи, отдавая жертву огню. На третий день после новолуния происходит отдельный обряд кормления огня, который проводит старший в дом, кидая в огонь хлеб, толкан, масло, молоко, артыш. И произносится благопожелание очагу. В очаг нельзя плевать и бросать мусор. Кормят огонь только хозяева дома. Угощения, принесенное гостем, вначале дается огню хозяином аила.

Джалома

Важной составляющей повседневной обрядности является повязывание лент на особых местах. Это делают на новолуние или растущей луне. В Улаганском районе мы видели только белые ленты на аржанах, перевалах, переправах. А ленты трех цветов — белого, синего, красного — на месте весеннего и осеннего моления рядом с селением. Эта лента является подношением хозяевам места. А трех цветов — небу, огню, воде. Правда, семантика цветов в сознании разных респондентов варьирует.

Поведение в особе время и особых местах

Считается, что нельзя звать детей по имени после заката, только по ложному, либо балам (ребенок), чтобы его не утащили злые духи. Но сейчас это редко соблюдается.

В аржанах нельзя показывать язык и громко разговаривать. А также приходить на аржан с украшениями (чтобы не дразнить хозяина аржана).

Через перевал, если переезжают днем, то останавливаются, повязывают джалому и кладут камень, взятый внизу подъема. А если ночью, то нельзя останавливаться, громко говорить или слушать музыку.

Таким образом, мы выявили достаточную устойчивость обрядового сопровождения жизненного пути человека, а также сохранные повседневные регулятивы, определяющие поведение человека в пространстве и времени, во взаимодействии с огнем, водой, хозяевами мест. При этом наблюдается повышение вариативности в отношении обязательности исполнения тех или иных действий, обрядов и ритуалов. Многие молодые люди отмечают, что им старики рассказывали, но они не слушали, теперь жалеют, но спросить не у кого — что и как следует делать. При такой самооценке утери ряда традиций все-таки многие значимые обряды устойчивы в исполнении для большинства жителей Язулы.

Свадебная обрядность теленгитов Улаганского района Республики Алтай

Этим летом наша группа «Социокультурная психология и антропология» проводила свое исследование в селе Язула Улаганского района Республики Алтай. Селение было выбрано не случайно, в 2003 году наша группа уже изучала социокультурные особенности данного селения. На данный момент здесь проживает 260 человек, около 60 детей сейчас учатся в Язулинской базовой школе. Село состоит приблизительно из 80 домов, на территории многих участков находятся аилы и коновязи. Наша группа изучала различные аспекты жизни коренного населения, проживающего в долине Чулышмана. Фокусировкой моего исследования стала свадебная обрядность. Интерес к этой теме появился после того, как многие жители во время нашего пребывания в селении уезжали на свадьбы в другие селения, такие как Улаган и Саратан.

Свадьба у алтайцев традиционно состоит из нескольких частей: «воровство» невесты — урданер; сговор — озочарш; сватовство — куда; алтайская свадьба — алтай той и русская свадьба.

Воровство невесты

Некоторые респонденты вспоминали: «Сперва, когда невеста с женихом знакомятся, то получалось так, что раньше, в старину, жених невесту воровал» (Айдана, Улаган, запись 25.07.2003 г.)

Раньше невесту могли украсть в прямом смысле этого слова, сейчас же мы зафиксировали, что просто осталось название, а на самом деле жених просто приходит за невестой и вместе с ней идет в дом к своим родителям, возможно, к тетке. Так было у нашего респондента Айгуль Алексеевны Тарабашевой (1989 г. р., Язула): «С ним к его тете пришли, зашли, поздоровались, сели, они мне в голову платок завязали, платье одели, потом молочка в таких пиалах дали выпить». Как рассказывает Марина Алексеевна Кидынова: «После приезда в доме родителей мужа начинается праздник, дают молоко, если я согласна, то должна выпить это молоко, потом на голову платок повязывают. При родителях нужно ходить в платке — уважение к старшим». В доме невесту сперва одевают в красивое платье или длинную кофту, повязывают на голову платок и дают выпить молока из пиалы.

Сговор

Далее происходит озочарш, который представляет собой официальное объявление родителей жениха родителям невесты о том, что их дочь выходит замуж. Родня жениха приезжает со специальным сосудом, который называется тожур, наполненным арочкой, молочной водкой. Если родители невесты не против последующего сватовства, то они принимают сосуд и пробуют напиток, после этого назначают дату сватовства. По словам Айгуль Алексеевны Тарабашевой (1989 г. р., Язула): «Когда первый раз привели девушку домой, напоили, накормили, платок повязали, после этого, например, родители жениха едут извещать родителей девушки о том, что ваша дочка уже наша невестка, хотите, не хотите — назначайте дату сватовства. Если родители девушки против, то могут приехать и забрать. Дату сватовства назначают именно родители невесты».

Если же их что-либо не устраивает, то они приезжают в дом к жениху и забирают свою дочь. Но, по словам Юлии Альбертовны Темдековой, 1989 г. р., сейчас в селе такие случаи очень редки.

Сватовство проходит дома у родителей невесты, туда съезжается вся родня жениха, которая имеет возможность приехать. Они привозят разные национальные блюда и выпивку, а также подарки.

Первыми в дом входят жених и невеста, держа в руках ветви можжевельника с повязанными на них ленточками. Они проходят по кругу, здороваясь и знакомясь со всеми. Если сватовство проходит в аиле, то молодые должны обойти вокруг очага по солнцу. Далее идут родственники жениха, которые также знакомятся со всеми. После идет отец жениха, держа в руках рюмку. Сзади идут несколько родственников с тожуром — это сосуд, наполненный алтайской традиционной водкой (сейчас они бывают разных форм). К ручке тожура должны быть привязаны традиционные ленты (кялома). По словам Айгуль Алексеевны Тарабашевой, 1989 г. р.: «Тожур называется, сосуд такой, тожур обязательно, когда на сватовство едешь, там еще должны обязательно быть привязаны, например, к ручке ленточки». Отец жениха идет по кругу, держа рюмку, наполненную алтай арахыном, в правой руке, и придерживая снизу левой рукой. Перед каждым родственником невесты отец присаживается на колено и ждет, пока родственник невесты пригубит напиток. В это время родственники жениха стоят позади отца жениха и поют специальные песни, исполняемые только на сватовстве. Родня невесты может требовать петь еще и еще, пока сидящий перед отцом родственник невесты не выпьет водки. Так отец должен пройти три круга по солнцу. В конце этого действия отец жениха дарит тожур отцу невесты. Далее родственники жениха накрывают стол для родни невесты из тех блюд, которые они с собой привезли. По словам Талбановой Радмилы Алексеевны (1991 г. р., Саратан): «Водка тоже должна быть на алтайской свадьбе. Когда стол накрывают, родственники мужа кормят огонь, а когда со стороны невесты — уже нет. Все спиртное, которое привозят родственники со стороны мужа, заносят в дом невесты, и только хозяйка решает, сколько кому выдавать».

Над столом натягивают специальную ткань, также привезенную в подарок родителям невесты. Она может быть однотонной или разноцветной, в зависимости от желания, длиной примерно в пять метров. Как говорит Айгуль Алексеевна Тарабашева, 1989 г. р.: «И еще ткань особенную, я не знаю, как это называется, но ее длина достигает примерно пять метров, но это может быть однотонная какая-то, может пестрая, на усмотрение, заносят ее вместе с продуктами. Все продукты раскладывают на маленьком столике и эту ткань, которую привезли, они ее туда развешивают, потом родители невесты могут эту ткань по своему усмотрению. Могут штору из нее сделать».

После того, как вся родня невесты наелась, все кушанья убирают, и родственники невесты начинают потчевать родТожур ню жениха. Как наелись все, родственники жениха начинают дарить подарки родственникам невесты и завязывать специальные пояса — кур, раньше такие пояса должны были быть строго белого цвета, сейчас же могут быть и разноцветными, на усмотрение родственников жениха, длиной такие пояса обычно в три метра. Их повязывают в два оборота на всех собравшихся родственников невесты, некоторым также затыкают за пояс бутылки с национальной водкой. В это время родители невесты дарят рубашки и платки родственникам жениха, но не всем, а только самым старшим и главным (как было у Тарабашевой Айгуль Алексеевны 1989 г. р.: «Самым главным, родителям, тетям, дядям, например, родным сестрам, братьям могут сделать, если есть возможность»). Также они должны одеть будущего мужа, на свое усмотрение. Как это было у Тарабашевой Айгуль Алексеевны, 1989 г. р.: «В моем случае мои родители одели рубашку, джинсовый костюм, со штанами, с этим и норковую шапку». После приношения подарков родители с двух сторон садятся обратно за стол и обговаривают дату свадьбы. Она не может происходить во время убывающей луны, поэтому обычно свадьбы устраивают в новолуние, так как она является большим праздником. Обычно это также приходится на конец августа, начало сентября, так как в это время начинает поспевать урожай. Также бывают случаи: «Могут и не договориться, потом скажут друг другу: “Давайте попозже договоримся”.

Также рассказывает Тарабашева Айгуль Алексеевна: «Сейчас еще делают так, называется шалте, это во время сватовства родственники невесты предъявляют свои требования, у нас это не распространено, а в других районах очень даже распространено».

Алтайская свадьба

Невесте на свадьбе обязательно нужно иметь приданое, в него должен включаться большой деревянный сундук, который делают на заказ. Туда складывают множество всего: «Ну обычно родственники привозят, это обязательно сундук, в сундуке лежат иголки, нитки, поварешки, кастрюли, посуда, пиалы обязательно, тарелки, вилки, ложки, все что пригодится в быту для девушки, все туда складывается. Туда должны еще обязательно положить продукты: конфеты, чай, печенье, все, что туда можно, все туда складывают». «Кровать обязательно, с невесты, а с жениха обязательно матрас, одеяло и подушку», — говорит Тарабашева Айгуль Алексеевна 1989 г. р.

В самом начале на алтайской свадьбе невесту отвозят в дом к тете жениха, туда также приезжают его родственники, привозят еду и кормят невесту. После этого ее красят, одевают. Родные тетки жениха и невесты (динелери) берут ее под руки и ведут в дом жениха, где он ее ждет. Перед невестой идут родные племянники, держа занавес, который делает мама невесты (после свадьбы он должен висеть еще три года), занавес должен быть закреплен на березах или лиственницах. Сзади идут женщины из семьи и поют традиционные песни. Невеста доходит до дома будущего мужа, и далее все обычно происходит в аиле. Около противоположной входу стены ставят кровать, которую обязательно делают перед свадьбой. Тарабашева Айгуль Алексеевна говорит, что кровать должны делать родственники невесты. Но Юлия Альбертовна Темдекова, 1989 г. р., и Людмила Васильевна, 1952 г. р., упоминают, что все должно делаться со стороны жениха. На кровать кладут привезенные женихом подушки и одеяла.

Невеста с процессией входит в аил и садится на кровать, занавес ставят прямо перед кроватью, а тетки заходят за занавес к невесте и начинают плести ей косы, каждая тетя по косе, причем для каждой тети покупают отдельную новую расческу, которую после свадьбы динелери оставляют у себя. До свадьбы невеста обычно ходит с одной косой, поэтому традиция с расчесыванием волос и созданием двух кос символизирует как бы сплетение двух родов. В косы обычно вплетают ленты или покупают специальные украшения вместо них. По ходу плетения тети должны петь песни или говорить пожелания.

После того, как невесте заплели косы, жених приходит и садится рядом с невестой. После этого родной дядя жениха встает с правой стороны от занавеса, держа в руках ружье или кнут. Он долго говорит пожелания и после этого концом оружия поднимает занавес и закидывает его наверх. После этого дарит предмет жениху. Невесте дают пиалу с молоком, которое она начинает пить и передает своему будущему мужу, который его допивает. Далее накрывают стол, на котором должно обязательно присутствовать национальное блюдо — перловка с говядиной, после того, как все поели, жених и невеста переодеваются в классические черно-белые одежды и едут на катания. Во время катаний обязательно привязывают ленточку, чтобы последующая совместная жизнь была счастливой (по аналогии с вешаньем замка).

Традиционный алтайский костюм называется чегедек, его молодоженам шьют на заказ. Традиционно выбор цвета и ткани алтайского костюма совпадает с занавеской (койжа), которая висит вокруг брачной кровати молодоженов. Женский костюм обычно состоит из нижнего платья, чаще белого, поверх него одевается специальная длинная жилетка, украшенная специальными ракушками каури, которые часто используют алтайцы для своих нарядов (они также бывают на украшениях для волос, которые покупают невесте для свадьбы). Цвет жилетки обычно выбирают родственники жениха. Также есть головной убор, чем-то напоминающий русский кокошник. У мужчины традиционный костюм состоит из рубашки, которую обычно подвязывают пояском.

Далее происходит этап русской свадьбы, который ничем не отличается от современных русских (точнее, современных городских) свадеб.

Разводы у алтайцев сейчас довольно распространены, никаких особых обрядов при этом не проводится. Инициатором также может быть женщина.

Таким образом, в ходе нашего исследования мы обнаружили сохранность алтайских традиций, связанных с празднованием свадьбы. Мы сравнили результаты экспедиции 2019 года с результатами экспедиции 2003 года, проводившейся под руководством А. С. Обухова и В. Л. Кляуса, и существенных изменений нами зафиксировано не было.

История и современность кордона Язула

Наша группа «Социокультурная психология и антропология» в экспедиции работала в теленгитском селении Язула Улаганского района Республики Алтай. В 8 километрах на юго-восток от селения вверх по Чулышману находится бывшая пограничная застава, а ныне кордон Язула. Про это мы знали заранее. Одной из тем исследований у нас были история и современное состояние этого исторического места.

Мы пришли на кордон. Первое, что бросилось в глаза — крепкие деревянные построенные вручную срубы, простоявшие здесь уже век, и красота местной природы: горы, луга, реки. Здесь, в тайге, можно встретить большое разнообразие животных, например, марала, архара, медведя. К сожалению, на сегодняшний день многие из животных находятся на грани исчезновения. Поэтому Алтайскому государственному заповеднику требуется постоянный контроль и забота.

История Алтайского биосферного заповедника с момента своего создания в начале 1930-х годов неразрывно связана с Пограничными войсками СССР в недалеком прошлом и с Федеральной пограничной службой ФСБ России в настоящем. До 1944 года юго-восточную часть заповедника, проходящую по государственной границе с Тувинской Народной Республикой, охраняли пограничные заставы Бугузун, Язула, Чодро, Коо и другие [Веселовский, Маринин, Лукьяненко 2017]. Кордон Язула пережил много поколений людей: все постройки, предметы быта, обиход жизни представляют историческую ценность, т. к. сохраняются в первозданном виде с момента постройки и до сегодняшнего дня. Побывав на кордоне, можно погрузиться в жизнь прошлого, познакомиться с ее историей.

Работа пограничников на заставе в основном заключалась в непрерывном патрулировании таежной местности, Сергей Евгеньевич Шевченко (1972 г. р.) говорит: «Они (пограничники) каждый день уходили на наряд, границу надо постоянно смотреть». Здесь и далее мы цитируем его высказывания.

На кордоне также работали лесничие: «Они могли избушки строить, тропы чистить, тоже нарушителей смотреть, маралам сено заготавливать…» Они охраняли заповедник, который является уникальным природным объектом. Алтайский биосферный заповедник — это объект всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО (Золотые горы Алтая). На территории площадью 900 тыс. га живут сотни видов представителей флоры и фауны, многие из которых занесены в Красные книги Алтая и России. Некоторые из них — эндемики, и встретить их можно только здесь, в заповеднике. Вывезти их тоже нельзя — они попросту не смогут существовать вне своей естественной среды обитания. Ландшафт же самый разнообразный: горы, леса, поля, степи, на просторах которых можно встретить животных самых разнообразных и удивительных. К примеру: архары — бараны с белой шерстью и мощными витыми рогами, обитают на территории Алтайского заповедника, внесены в Красную книгу и тщательно оберегаются, в том числе лесничими кордона Язула.

Кордон Язула — это единственная в России сохранившаяся до наших дней в первозданном виде застава деревянной постройки. Был создан в целях усиления охраны границы с Тувой и юго-восточной территории Алтайского биосферного заповедника. Он является самым отдаленным из всех кордонов на территории Алтайского биосферного заповедника. До ближайшего населенного пункта (село Язула) — 8 километров. До ближайшего города Горно-Алтайска — 800 километров. С 1994 года пост хранителя Язулы (кордона) несет инспектор охраны Алтайского биосферного заповедника, ветеран пограничных войск СССР Сергей Евгеньевич Шевченко (1972 г. р.). Почти четверть века Сергей не только регулярно выходит в патрульные рейды по заповедной территории, но и следит за порядком на вверенном ему кордоне — бывшей пограничной заставе.

Кордон был почти полностью построен репрессированными заключенными к 1922 году, а уже в 1923 году был заселен пограничниками и лесничими. Работа же самой погранзаставы, по словам Сергея Шевченко, началась в 1930-е годы. В советские годы (до 1944 года) территория использовалась как пограничная застава с Тувинской Народной Республикой. Репрессированные работали бесплатно и жили в землянках около реки Чулышман. Они построили основную часть кордона: срубы, дома, казармы и т. д.

Также над строительством кордона работали лесники, жившие там. По словам Сергея, до 1944 года они только отжигали кирпич из глины, а после того, как в 1944 году пограничники были отозваны на военные действия на Украине в период Великой Отечественной войны, лесничие построили изолированные комнаты с печами, дизельную электростанцию. Эти постройки сохранились и по сей день.

После вхождения Тувинской Народной Республики в состав Советского Союза пограничные заставы были расформированы, их личный состав был отправлен в район боевых действий на фронте Великой Отечественной войны, а вся инфраструктура (здания, сооружения, укрепрайоны) была передана местным властям для использования в народном хозяйстве [Веселовский, Маринин, Лукьяненко 2017]. В результате на кордоне остались только лесничие, а функции кордона окончательно свелись к контролю и охране юго-восточной части Алтайского биосферного заповедника.

Роль охраны заповедника выполняют егери (инспекторы, лесничие), осуществляя обходы по установленным маршрутам на отведенном им участке заповедника. Основной их задачей является поддержание порядка в заповеднике: задержание браконьеров, изъятие оружия и передача нарушителей властям. По словам Сергея, лесничие на кордоне долго не задерживались, в основном оставаясь там на срок в 1,5 года, однако люди всегда были (работали по несколько человек). С 2012 года Сергей живет на бывшей заставе только с женой Аленой. Никто больше на кордоне не живет, это связано с отсутствием финансирования кордона. Алена ведет хозяйство, содержит постройки кордона, занимается заготовками. Сергей охраняет кордон уже 26 лет — совершает регулярные обходы территории длительностью от нескольких дней до месяца, задерживает нарушителей порядка (браконьеров) и передает их властям.

Проблема браконьерства на Алтае распространена. В Алтайском биосферном заповеднике находится множество вымирающих животных, например, архары, и растений, например, золотой корень. Проблема браконьерства вызвана нехваткой или даже отсутствием денег у местного населения, недостаточным образованием, отсутствием работы, особенностями условий жизни: в непосредственном сосуществовании с тайгой, реками, животными, ловля рыбы и охота становятся основными путями пропитания, дохода семьи (многие из пойманных животных и собранных растений идут на продажу). На данный момент само нахождение в заповеднике незаконно, поэтому от работников кордона требуется постоянный контроль.

На кордоне свет проведен только в офицерский дом, там и живет Сергей. Ранее на кордоне был действующий дизельный генератор, но из-за того, что он устаревшего образца, детали для его ремонта достать практически невозможно. К тому же он был сложен в обращении и требовал приложения больших усилий. В одиночку привести его в действие очень тяжело, требуется как минимум два человека. Относительно недавно у Сергея появился новый дизельный генератор, но ни сам Сергей, ни его жена не пользуются им, утверждая, что его работа потребляет слишком много топлива.

К счастью, ни перебои света, ни крайняя отдаленность, ни разного рода трудности не останавливают Сергея и Алену. Они упорно поддерживают жизнь кордона. Так же и туристов не останавливают сложные погодные условия, скачущее давление, переменчивая погода и сильные течения рек. Так, с момента присоединение Тувы и до настоящего времени кордон пользовался и пользуется спросом у туристов из близлежащих областей и разных стран: Чехии, Польши, Франции, Турции и т. д. Зачастую в качестве туристов приезжают сплавщики и походники, которые не задерживаются на кордоне надолго. Каяки, катамараны — все это используется для сплавов по горным рекам. Например, по реке Чулышман, протекающей непосредственно около кордона.

После ознакомления с кордоном, его внутренней жизнью, всеми сложностями и его обитателями, мы осознали уникальность кордона как ценного объекта исторического наследия и поняли, насколько важно оберегать его, чтобы он жил еще много лет. Его роль в сохранности многих видов представителей флоры и фауны, занесенных в Красную книгу, велика. Сергей успешно выполняет обязанности хранителя Язулинского кордона. Не верится, что человек способен прожить 26 лет в настолько уединенном и отдаленном месте, охраняя уникальную природу Алтайского заповедника и постройки бывшей пограничной заставы, сохранив при этом стремление к свободе и человечности. 

Литература

 Веселовский, Маринин, Лукьяненко 2017 — Веселовский Е. Д., Маринин А. М., Лукьяненко Т. И. Урок пограничной географии, или охранять — значит охранять родину // 2017. С. 178–181.
 Кочергин 2018 — Кочергин И. Чувствительность к географии // Дружба народов. 2018. № 6. С. 211–230.
 Язула — Язула — самый дальний кордон // Заповед’ъ Без границ. Выпуск 1. Январь-март 2008. С. 2.







 

Количество показов: 640